Джин Реник - Обещания
Она самонадеянно улыбнулась:
— Я хочу подумать над этим.
— Только не играй со мной, — предупредил он. — Если бы ты и в самом деле хотела выйти за него замуж, то уже дала бы ему согласие. И не сидела бы здесь в ожидании лучшего предложения.
Она не могла отрицать этого, и он инстинктивно понял, что пора переходить в открытое наступление.
— Ты хочешь, чтобы это кольцо было обручальным, или подарить тебе с бриллиантом?
Она рассмеялась, и в ее глазах появилось удовольствие. Это была все та же Джолин.
— Хочу с бриллиантом, — требовательным тоном ответила она. — С большим бриллиантом!
Он усмехнулся, радуясь своей победе. Неожиданно ему до смерти захотелось затащить ее в постель.
— Значит, тебе хочется с большим? Каждая следующая секунда добавляла нетерпения. Он хотел ее немедленно, хотел всю, и поэтому был готов пообещать камень даже в сорок каратов.
Она понимающе взглянула не него.
— С очень большим, — медленно произнесла она, ее правая рука скользнула под стол, ясно давая понять, что она согласна.
Нагнувшись к нему, она зашептала, проводя влажным кончиком языка внутри его уха:
— Поехали куда-нибудь.
Паркер почувствовал, что не может терпеть ни секунды, еще немного, и… Он с серьезным видом взял кольцо с ее ладони и надел его ей на палец левой руки. В следующее мгновение они уже выходили из ресторана, и всю дорогу до мотеля она крепко держала его за руку.
Джей огляделся. Он находился в маленькой комнате со стенами персикового цвета, с коврами на полу тоже персикового цвета и с розовой женщиной, почти совсем белые крашеные волосы которой были скручены на затылке в узел. Она сидела за письменным столом и что-то ему говорила. Он не хотел слышать ни одного ее слова. Ни он, ни Стефен не спали всю прошедшую ночь, и сейчас было еще слишком рано, чтобы суметь заставить себя сосредоточить внимание.
— Можно его увидеть? — перебил он женщину, с трудом сдерживая нетерпение.
— Я понимаю ваше беспокойство, но мы считаем, что прежде всего вас следует к этому подготовить, — общественная представительница окружной больницы открыла одну из папок, лежавших на столе, заглянула в медицинскую карту и, прежде чем продолжить, полистала ее страницы. — Мы лечим его от алкоголизма и склонности к наркотикам. Он почти постоянно бредит.
Она подняла глаза и тоном человека, выполняющего свои служебные обязанности сказала:
— Я не знаю, как долго вы не видели вашего отца. У него уже последняя стадия цирроза печени.
Ему не терпелось побыстрее закончить этот разговор:
— Да, и что же?
— Он выглядит просто шокирующе, мистер Спренгстен.
Это ее «мистер Спренгстен» шокировало его еще больше, чем все, что она до сих пор говорила, и он вдруг понял, что, когда умрет отец, старшим в семье останется он. До конца своих дней он будет называться человеком старшего поколения среди всех своих родственников.
— Что вы сказали? — спросил Стефан, заполняя своим голосом наступившую паузу.
— Я хочу вас предупредить, что цвет его кожи стал зеленым, и весит он всего около девяноста фунтов.
— Зеленым?
Ну разумеется, она пошутила. Но женщина утвердительно кивнула и посмотрела на них с сочувствием. Ерунда какая-то. Люди не могут быть зеленого цвета.
— Как вы думаете, сколько ему осталось жить?
— Совсем недолго. Очень хорошо, что вы сумели так быстро прилететь, — она закрыла папку с историей болезни и встала со стула. — Теперь, пожалуй, можно пройти.
Они последовали за ней к лифту и поднялись на этаж, где находилось онкологическое отделение. Женщина подвела их к палате номер 411 и открыла дверь.
Все, что она говорила им, подготавливая к встрече с этим лежавшим в постели человеком, не могло сравниться с тем, что он представлял из себя в действительности. Джей никогда не видел ничего подобного: ни трупы, которых он насмотрелся в армии, ни Кати Райе не представляли из себя такой жуткой картины, которая предстала сейчас перед его глазами. Это был скорее скелет, а не человек, скелет, завернутый в бумажную кожу. И ведь он действительно был зеленым — живой мертвец в оболочке из тончайшей серо-зеленой кожи, тело которого было присоединено к расположенным вокруг аппаратам. С обеих сторон от кровати стояли капельницы, иголки которых были вставлены в вены его рук. Он мучительно тяжело дышал, и, казалось, при каждом вдохе с болью всасывал в себя весь воздух палаты. Джей почувствовал, как у него внезапно пересохло во рту. Он сделал судорожное глотателное движение, чтобы убедиться, что сам может нормально дышать. Неожиданно раздался жуткий, не похожий на человеческий голос, измученный, слабый от боли, и в то же время непримиримо воинственный, голос, в котором не было и тени узнавания.
— Что вы здесь делаете? Что вы… — раздраженный вопрос утонул в продолжительном приступе отрывистого и сухого кашля и через несколько минут снова всплыл: — …хотите?
Реакция Джея была мгновенной. Теперь он не мог ошибаться. Этот человек не сможет успокоить его брата, сняв с него муки самобичевания. Этот человек не был их отцом. Нет ни малейшего сомнения в том, что этот живой труп, лежавший перед ними, мог быть кем угодно, только не Джеймсом Спренгстеном.
На какой-то короткий миг глаза больного просветлели, в них мелькнула разумная мысль. Джей быстро назвал себя сыном Джима Спренгстена и спросил, как его зовут.
— Нам нужно найти нашего отца, — спокойно сказал он. — У вас обнаружили его личный знак участника войны во Вьетнаме.
— Он отдал его мне, чтобы меня приняли в… Неожиданно раздался тихий голос Стефена:
— Когда?
Но старик уже потерял нить разговора и бессвязно забормотал:
— Мы с Джимом были друзьями. Пару лет назад.
Джей попытался все же прояснить картину.
— Он отдал вам этот знак два года назад? Человек-труп заворочал туда-сюда головой на подушке, страдальчески улыбаясь.
— Детки Джима, — сказал он, как будто был знаком с ними раньше.
— Как вас зовут? — спросил Стефен. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем старику удалось собраться с мыслями.
— Мак, — за этим последовал еще один приступ сильного кашля, и свет разума стал гаснуть в его глазах, но он все еще пытался продолжить разговор: — Три… а может быть, и бо…
Свет погас. Изможденное зеленое тело стало на глазах увядать. К кровати подошла медсестра и проверила пульс старика. Он еще был жив. Они вышли из палаты и, подойдя к столику общественной представительницы, попросили вернуть им личный знак отца.
Потом они решили позвонить домой, и в ответ на их отнюдь не утешительные новости Лини сообщила о своих неприятностях: на Линну было совершено хулиганское нападение, а Чарли еще не совсем оправилась после отравления наркотиком, который попробовала на вечеринке. Джей и Стефен по очереди поговорили с сестрой, но их короткая беседа не имела особого смысла, так как девочка была еще слишком слаба и не могла сказать ничего вразумительного.
