Дорога к счастью - Ника Верон
— Эля, твоя внешность, случайно попавшая в объективы папарацци в момент очередного визита в участок несколько дней спустя, дело рук отца? — выпрямляясь и отходя к окну, высказал осторожно собственную догадку. И, что-то подсказывало — верную. — Чтобы заявление забрала?
— Да. Там был не просто друг семьи. Уважаемый человек в области. Очень серьезный, важный и надежный партнер по бизнесу. Мне было всего восемнадцать. Что я могла? Да и сама виновата…
— Мама где была?
Неожиданно жестко прозвучавший вопрос Аристова в первую секунду вызвал испуг Эльвиры. Вот за тоном следовало бы последить, — сделал себе зарубку. — Самому еще осталось довести девчонку до срыва.
— Не трогай маму, — а вот в ее голосе послышалась агрессия. — Ей сильно досталось. А когда через несколько месяцев после всего случившегося, отец вышвырнул нас на улицу без средств к существованию, только благодаря ей сохранила себя. Хоть на панель было. Я тогда совсем раздавлена была, жить не хотелось.
Кажется, дышать перестал, когда, поднявшись с постели, медленно приблизившись, доверчиво прижалась к груди. Девчонка. Совсем девчонка. Это на сколько психологически надо быть сильной, чтобы в себе всё носить и без срывов обходиться. Если, конечно, не считать происходящего в последние дни.
— Давай попытаемся вместе тебе помочь, — обнимая, высказал тихо предложение. — Подберем квалифицированного психолога…
— Нет.
Испугалась. Не удивительно.
— Эля, изнасилование — это травма, — очень надеялся, что его сейчас хотя бы попытаются услышать и, главное, правильно понять. — Физическая. Психологическая. Для девственницы — травма двойная. Ты себя со стороны не видишь. Эля, с твоим синдромом жертвы надо что-то делать.
— Он всё равно не поможет, — прошептала она, добавив, — Уже запихивали.
— С диагнозом суицидально-шантажного поведения в клинику соответствующего профиля, — не удержался от сарказма в тоне Аристов, напомнив, — После изнасилования. Эля, твоего отца засадить мало за то, что сделал с тобой. Тебе отношение надо было человеческое. Внимание. Забота. Общение с квалифицированным психологом. А не костоправы психологические. Не то у тебя в голове сейчас, поверь. Ну, не поможет, будем думать дальше. Эля, ты понимаешь, что любая случайная встреча с тем человеком, приведет тебя к новому срыву? — постаравшись заглянуть Эле в глаза, продолжал с легким нажимом, жестко контролируя и тон, и слова. — А если на людях? Сама себя как будешь чувствовать? — демонстративное молчание с ее стороны вызвало у Аристова тяжелый вздох. Вот же, черт, характер. На мгновение задумавшись, неожиданно отступил. — Хорошо, оставим пока, — кивнул он, бросая взгляд на часы. — Завтракаем или спим?
Хотя, учитывая, что на часах — почти половина седьмого, какое уже спать. По крайней мере ему. Собираться пора…
Проводив взглядом в ванную Эльвиру, задумавшись, направился в кухню. Завтраки всегда готовил себе сам. Поваром великим не был, но уж элементарно бутерброды, яичницу, какой салат, если на то желание возникало, сообразить себе без помощи домохозяйки вполне мог. Учитывая присутствие в квартире гостьи…
Вот с её предпочтениями как-то не успел разобраться…
Глава 44. Новый день
Натянув через голову тенниску, глянул на появившуюся в дверях спальни Эльвиру. Душ принимала долго. Всегда так? Или только сегодня? С чем, опять же, связано? После ночи с ним, просто расслабилась? Или последствия воспоминаний с себя тщательно смывала?
Выглядела немножко забавно в его рубашке вместо халата (из женского гардероба в доме давно ничего нет, а в его — точно утонет), тапках размера так… С мокрыми разбросанными по плечам волосами. Такой, домовенок Кузя. Или, еще вариант — маленький Мук.
В этот момент запел её телефон, оставленный на прикроватном столике, когда бежала в ванную.
— Кто там? — с легкой беззаботностью прозвучал вопрос, а в другое мгновение насторожилась. Взгляд Аристова, медленно переведенный с гаджета на неё, совершенно не понравился. Холодом ледяным окатил. — Костя, что? — голос дрогнул, а телефон, на секунду смолкнув, заиграл с новой силой.
В молчании подняв тот, развернул экраном к ней. "Игорь Р" светилось на дисплее.
— Он пятый раз уже звонит за последние пол часа, — глухо прозвучал голос человека, который готов был изменить её жизнь. Помочь справиться с демонами, не желавшими отступать. И из-за одного звонка всё в один миг могло рухнуть. — Не хочешь ничего сказать?
Если бы еще представление имела, о чем должен пойти разговор. Было прошлое, которое не отрицала и не скрывала. Всё.
— Это ничего не значит.
— Правда? — съязвил Аристов, чуть прищурившись. — Прости, но как-то сомнительно. Мне за всё время нашего с тобой совместного пребывания позвонил только Димка. Отчитался о выполнении поставленной задачи. И ни одного звонка от женщины, — пауза. Пристально-изучающий взгляд. А потом вопрос, от которого вдруг дернулась, как от удара. — До сих пор любишь? — совершенно чужой голос, ледяной взгляд. — Или спишь с ним?
Стремительно пройдя к окну, замерла, обхватив себя руками. Сама с собой боролась. Одна часть разума требовала немедленно оставить квартиру. Выбросить в прошлое, как ненужный мусор в мусорный бак, произошедшее между ними минувшей ночью. Раз усомнился сейчас, будет сомневаться и дальше. Жить в постоянном страхе не сможет.
А вот другая часть, всё того же разума, советовала повзрослеть. Начать серьезнее относиться и к словам и, главное, к действиям.
— Понятно, — обронил Аристов, бросая по-прежнему настойчиво «поющий» телефон, на постель. — Надумаешь поговорить, я в кухне. Кофе хочу.
Замешкавшись всего на доли секунды, спешно оставил спальню. Просто сбежал. Великолепно прошедшая ночь и в целом обещавшийся прекрасный день, катились ко всем чертям. Тихо чертыхнулся, копаясь в собственных мыслях.
Когда завтракал один, никогда не пользовался столовой. Кухня как-то уютнее, что ли, была. Вообще всё чаще появлялись мысли сменить квартиру на более компактную. Но каждый раз что-то останавливало. И, не в последнюю очередь — статус. Человек его круга обязан подчиняться определенным неписаным правилам.
Выставив на стол чашки с ароматно пахнущим кофе, глянул на появившуюся в дверях кухни Эльвиру. Спокойная. Даже — слишком. За собственный выпад самого себя сейчас готов четвертовать. Давно не давал волю ревности. Наташка, сука, в неврастеника превратила.
— Если ты решил, что встречаюсь с ним и сплю, то это не
