Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

Она тихо смеётся, когда я укладываю ее на спину и покрываю поцелуями ее тело.

— Я вся горю из-за тебя, особенно... — Она не заканчивает свою мысль.

С ее губ срывается тяжелый вздох и стон удовольствия, когда я провожу языком у нее между ног. Она чертовски мокрая. Я медленно веду языком вверх, стараясь ничего не пропустить. Ее бедра дрожат, когда я скольжу по ее клитору, поэтому я фиксирую их и посасываю это идеальное местечко, отчего из ее горла вырывается хриплый стон. Я не могу удержаться от улыбки, когда следом она произносит:

— Линкольн, гребаный, Фокс.

— Давай убедимся, что я ничего не пропустил, — говорю я, вылизывая ее киску, оставляя за собой след из поцелуев, когда мои губы повторяют каждую линию, которую она провела пальцами на своей коже, раздеваясь для меня. Вокруг ее груди, по выпуклости каждой, а затем втягиваю сосок в рот и сосу. Она извивается, когда я поднимаюсь по ее телу и впиваюсь в ее шею. — Вот здесь ты хотела меня, да?

Она кивает, приподнимая подбородок, чтобы обеспечить мне лучший доступ, и выдыхает:

— Везде...

Я зубами провожу по её плечу, слегка прикусываю, и она тихо мурлычет, затем встаю на колени и переворачиваю её на живот. Она задыхается от смеха, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, как мои пальцы пробегают по ее спине, пока я передвигаюсь дальше по кровати. Чуть отодвинувшись в сторону, я провожу языком по задней поверхности ее бедра, наслаждаясь тем, как она дрожит. Мой член касается ее кожи, и становится почти больно от того, насколько я твердый и как хочу ее.

— Я хотел облизать тебя здесь с тех пор, как ты случайно прислала мне видео, — говорю я, проводя сначала губами, а потом языком по идеальной складочке, где ее бедро переходит в задницу. Так чертовски хорошо. Она стонет, когда я шлепаю ее по ягодице, а затем сильно сжимаю ее.

— Фокс, — выдыхает она. Я укладываю ее набок, и устраиваюсь сзади. Раздвигаю ее ноги и киску, чтобы смотреть именно туда, где я хочу быть. Она вся блестит от возбуждения. Я провожу головкой члена по ее губам, а затем медленно, дюйм за дюймом, проникаю в нее. Она выгибает спину, чтобы принять в себя больше, и стонет от растяжения, когда я полностью вхожу в нее.

— Вот так. Подвинь задницу назад и позволь мне трахнуть тебя, малышка.

Перекинув свою ногу через мою, она открывается ещё шире, позволяет мне войти глубже. Мои пальцы ласкают ее клитор в одном ритме с тем, как встречаются наши бедра при каждом толчке. И через несколько секунд ее тело напрягается, а грудь перестает вздыматься, она задерживает дыхание, готовая вот-вот сорваться и кончить.

— Не останавливайся, — шепчет она, когда оргазм захлестывает ее, заставляя податься вперед и задрожать, пульсируя вокруг меня.

— Звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь... — стону я, едва сдерживаясь.

Она улыбается моим словам, ее глаза закрыты, волосы растрепаны.

— Мне нужно повторить, — говорю я, меняя нашу позу, чтобы в этот раз я мог видеть ее лицо, когда она кончит. Теперь она подо мной, я раздвигаю ее ноги и снова проникаю в нее, целуя в плечо.

— О, черт возьми, Фокс, — выдыхает она, когда я вхожу до упора и даю ей секунду, чтобы привыкнуть.

— Я буду двигаться медленно, — говорю я, когда она поднимает подбородок, чтобы поцеловать меня. Я хочу, чтобы она кончила снова, поэтому медленно толкаюсь бедрами, продвигаясь глубже с каждым толчком. Это потно и сексуально, и ощущается так чертовски хорошо, что через несколько секунд ее киска сильно сжимается вокруг меня, вырывая у меня гортанный стон. Мой оргазм нарастает от кончиков пальцев, прокатывается по коже и обрушивается на меня так, что у меня перехватывает дыхание.

Влажность и тепло заливают ее, и она издает самый прекрасный звук наслаждения. Это самый интимный и уязвимый момент в моей жизни, когда ее глаза смотрят в мои, руки крепко обнимают меня, а дыхание такое быстрое, что я не могу его успокоить. В ее глазах стоят слезы, она тянется ко мне и ищет поцелуя, в котором я бы никогда не отказал. Наши губы и языки соединяются, словно мы скрепляем то, что произошло между нами. Подтверждение совершенства.

— Это было... — говорит она, и единственное, что я могу сделать — это снова поцеловать ее. Ответить ей единственным возможным способом, потому что это был не просто секс. Это перевернуло все мои представления и возвело произошедшее в абсолют.

Мы лежим в тишине, единое месиво спутанных и потных конечностей, прижавшись друг к другу, и только когда я слышу ее хихиканье, я открываю глаза.

— Ты улыбался с закрытыми глазами, — говорит она, проводя пальцем по моему носу и губам.

Я сжимаю ее пальцы и целую их, прежде чем сказать:

— Ты сделала из меня идиота. Может быть, даже слегка сумасшедшего. — На шатких ногах я встаю и беру полотенце из ванной, и тут меня осеняет. — Мы не предохранялись.

Она приподнимается на локтях, оглядывая свое тело.

— Меня это совершенно не беспокоит. Я предохраняюсь с восемнадцати лет, и... — Ее глаза встречаются с моими, когда она признается: — Кроме тебя, у меня был только один мужчина.

Я ошарашен, но не могу сказать, что несчастлив.

— Это безумие с моей стороны — ненавидеть того парня?

Она смеется, когда я вытираю ее бедра.

— Ты определенно ненавидишь того парня.

Она закрывает глаза и морщится.

— У меня не было никаких грандиозных планов относительно своей девственности, просто я не спешила ее терять, и вдруг мне исполнилось двадцать. Я училась в полицейской академии, а мой напарник заигрывал со мной. И мы просто сделали это. Пару раз, но я не хотела большего.

— Пожалуйста, скажите мне, что твоим напарником был не Кортес. — Я прищуриваюсь, глядя на нее.

— Моим напарником был не Кортес? — повторяет она, и в конце ее голос срывается.

— Да, я его чертовски ненавижу, — говорю я, когда она встает и целует меня в губы, прежде чем уйти в ванную. Я откидываюсь на подушки и думаю о том, что у меня нет права ревновать к кому-то из ее прошлого — не тогда, когда у меня тоже оно есть.

Она возвращается в комнату и поднимает с пола свое платье, но, прежде чем успевает подумать о том, чтобы надеть его, я сажусь и притягиваю ее к себе.

— Ты никуда не пойдешь.

— Я, конечно,