Первозданная - De Ojos Verdes
Сармен и Вардан обмениваются понимающими взглядами, и последний выдает:
— А самая красивая у тебя дома, да? Понял это только сейчас?
Бутылка с грохотом опускается на столик, взбешенный Миша поворачивается к нему и шипит:
— С каких пор моя жена для тебя стала красивой?..
— Ты, что, больной? Не для меня, а для тебя, идиот!
— Остыньте, — вмешивается Вардан. — У тебя необоснованный приступ ревности, Михаил. Человек просто намекает, что теперь ты смотришь только на нее.
— Что за бред! — нервно ведет плечами в ответ.
— А что в этом такого? Почему бы не признать?
Медленно и бесповоротно охреневаю от происходящего, следя за разговором. Миша и…любовь? Эта бесчувственная скотина разве способна на такое? Да он чуть ли не в первую брачную ночь после исполнения супружеских обязанностей пошел налево…
Нет, я, конечно, подмечал, что после рождения сына он немного осел эмоционально, нет безумных выходок, но…
— Нечего признавать! — огрызается.
— Я так и понял, — ехидничает Сармен.
— Короче, — приподнимаюсь, вытаскивая бумажник, — пошли на хрен со своими сеансами психоанализа. А я устал и иду высыпаться.
Оставляю пару крупных купюр и под возмущение и уговоры покидаю полюбившееся нам всем заведение, в котором мы бываем несколько раз в месяц. Завтра много дел, а я последние недели две не очень лажу с добротным сном.
Решаю пройтись пешком, чтобы размяться и наверняка заснуть. Пронизывающий ноябрьский ветер холодит кожу, похлестывая по раскрытым лацканам. Задумчиво преодолеваю два квартала, расположив руки в карманах брюк. Окидываю мимолетным взглядом прохожих.
Как будто кого-то ищу.
Остаток пути приказываю себе смотреть исключительно прямо и под ноги, пресекая насмешливые попытки своего предательского подсознания.
Когда приняв душ, оказываюсь в прохладной постели, меня посещает только одна мысль: как же я все же ее ненавижу…
* * *
— Дай сюда, мать твою! — вырываю шнур у оторопевшего Корюна и подключаю проектор самостоятельно. — Я тебя уволю, честное слово!
Это невыносимо! Почему этот придурок до сих пор работает у меня?
Помещение постепенно наполняется участниками семинара. И чтобы не спугнуть их, пытаюсь как-то взять себя в руки. Кажется, я превзошел собственные ожидания по степени агрессивности. Убивать и крушить — вот чего я хочу. Даже работа, всегда вызывавшая энтузиазм, никак меня не отвлекает на данный момент.
Глянув на циферблат, с досадой подмечаю, что впереди целый день, а я уже с самого утра мечтаю нажраться в стельку, чтобы отключить мозг хотя бы на каких-то пару часов.
Перестаю узнавать себя. Абсолютно. На протяжении последних недель взявшийся из ниоткуда дикарь стремительно вытесняет изнутри уравновешенного человека, коим я, как думал, всегда был.
— Я принес список, — блеет недоразумение рядом со мной.
Выхватываю лист и кладу на стол, смотрю в лицо парню, вздернув бровь и указывая на дверь. Если открою рот — не сдержусь и действительно уволю. Тот ретируется, и я, вздохнув, решительно встаю и иду к окну, наблюдая, как первые в этом году снежинки лениво кружатся в воздухе, а потом оседают на асфальт, крыши машин и магазинов, чтобы через мгновение кануть в лету, превратившись в воду.
Опять уплываю куда-то мыслями. Не замечаю, сколько времени проходит. Но когда оборачиваюсь, с удивлением подмечаю, что людей заметно прибавилось, и практически все места заняты.
В тот самый момент, когда делаю шаг по направлению к рабочему месту, в аудиторию входит…она.
Бл*дь…
Это, что, галлюцинации?
Окончательно слетел с катушек?
Но, нет…
Девушка из плоти и крови в сопровождении нескольких коллег, которых узнаю сразу, проходит дальше и размещается в самом дальнем углу.
Цепенею, понимая, что специально не смотрит на меня.
Что это, Сатэ? Очередная провокация?..
Злость, так тщательно подавляемая с момента нашего расставания, сейчас просыпается во мне с новой неведомой силой.
Без стеснения припечатываю её изучающим взглядом, пока Сатэ говорит с пришедшими парнями, и ловлю завуалированную реакцию. Может, она и считает себя сильной и стойкой, только вот, я прекрасно вижу, как ведет плечами, чувствуя мою агрессию на расстоянии.
А я в ярости.
На то множество причин. Но триггер — ее рвение делать вид, что меня в помещении нет.
Хотя, собственно, может, это и правильно?
— Давайте начнем. Кажется, все в сборе. Здравствуйте…
Отключаю эмоции и включаю мозг. Благо, сейчас работа действует на меня благотворно, слишком много ответственности. Уже спустя десять минут, войдя в привычный ритм, налаживаю контакт с присутствующими и веду стандартные курсы переподготовки. Это для них сие мероприятие проходит пару раз за несколько лет. Для меня — каждую неделю новая группа, помимо основных обязанностей.
О Сатэ не забываю, но и желание растерзать никуда не девается. Всего лишь притупляется. На время. Короткое.
Продолжает делать вид, причем весьма упорно, что я — пустой звук. Естественно, такое положение вещей меня не просто оскорбляет, а изрядно выводит из себя. К своему стыду, повинуясь повадкам застрявшей где-то далеко внутри советской учительницы с пучком на голове, продолжаю громко вести лекцию и медленно подходить к ее столу, будто хождение в процессе беседы — это норма для меня. Сам же, словно ехидная неудовлетворенная бабулька, пытаюсь подловить непутевую ученицу на том, что та витает в облаках…
И прихожу в ступор, когда вижу изящное запястье, аккуратным почерком фиксирующее суть мною вышесказанного в выданном блокноте.
Да уж, подловил, называется.
Но разве я могу так легко сдаться?..
— Думаете, Вам пригодятся эти конспекты? Я же предупредил, что материалы потом будут выданы. Лучше внимательно слушать.
Она даже не шелохнулась, лишь приостановила движение руки.
Я пялился на нее все это время, а эта чертовка даже не приподняла головы ради приличия. Вопиющее неуважение и открытая дерзость.
— Мне просто скучно, простите. Я уже изучила последние изменения… Поэтому и занимаю себя хотя бы письмом.
Скучно ей, видите ли. А голос такой…больше не мой. Я, вообще, адекватный? В каком смысле, не мой голос? Что за тупая постановка мысли.
Да потому что звучит Сатэ как-то по-чужому, отстраненно. И такого раньше точно не было…
При этом полна энергии и выглядит потрясающе. А осознание того, что она высыпается, в отличие от меня, добивает выдержку. То есть, разрыв переносится ею легче?..
— Раз изучали, может, напомните новый срок периода ожидания?
— Десять дней, — отвечает тут же.
— Каких?
— Календарных.
— Точно не рабочих?
— Точно, господин Адонц.
Киваю и возвращаюсь к презентации.
Ничего не могу с этим поделать — одновременно восхищаюсь и хочу придушить. Это же ненормально, да?
И чего пристал к девушке? Сидит же спокойно, не мешает, моего внимания старается не привлекать.
Но, оказывается, я, жуть, как хочу, чтобы
