Хулиган. Его тихоня - Эла Герс

Когда я замахнулся для удара, Громов с необычайной прыткостью отскочил от меня и выбежал из моей спальни.

17.4. Долгожданное воссоединение

Было уже поздно, почти полночь. И было очень холодно. Ярко светила луна. То и дело поодаль вспыхивали фейерверки, выпущенные нетерпеливыми празднователями Нового года, живущими в частных домах неподалеку.

Я не видел ни фейерверков, ни луны. Я не чувствовал холода, проникающего под кожу. Я не слышал ликующего шума людей средь абсолютной тишины.

Я лишь смотрел на могилу перед собой.

“Орлова Мария Олеговна

6 мая 1985 — 31 декабря 2015

Помним, любим, скорбим”

Втянув в легкие морозный воздух, я рухнул на колени, не отрывая взгляда от эпитафии.

— Мама, — прошептал я, прижимая руки к ноющей груди. — Мама…

С надгробия был стряхнут снег, словно кто-то уже приходил сюда до меня.

Я стиснул зубы, потому что знал, кто это был. А осознание того, что он посетил могилу моей матери, заставляло меня возненавидеть его еще больше.

Отец слишком поздно спохватился, желая загладить свою вину перед ней.

Он опоздал…

Я положил на могильную плиту алые розы, перевязанные такой же алой лентой. Розы были ее любимыми цветами. Она обожала их и обязательно украшала ими все комнаты в нашем доме. Именно поэтому я сделал татуировку с ними, вбив черные чернила под кожу, в напоминание о матери.

Воздух стал еще более холодным, обжигающим. Пальцы онемели, лицо стало щипать от холода. Я не знал, как долго пробыл здесь. Да и неважно было. Я просто продолжал стоять на коленях, как делал каждый год в один и тот же день, глядя на могилу матери, снова и снова переживая боль ее потери.

А затем я неожиданно услышал ее голос, мягкий, мелодичный, а после и вовсе почувствовал ее.

— Леша.

Я спал. А иначе как это было возможно?

Чья-то рука мягко легла на мое плечо и я машинально повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

Я точно спал.

Мои глаза медленно переместились с маленькой ладони на лицо девушки, которую я никак не ожидал здесь увидеть.

Ксюша.

Ее взгляд остановился на надгробии моей матери. Затем он скользнул ко мне и я с удивлением увидел, что в ее прекрасных небесно-голубых глазах стояли слезы. Ксюша медленно села рядом со мной, аккуратно расправив подол белого платья, выглядывающего из-под куртки.

Все это было не по-настоящему.

Это никак не могло быть реальностью.

Я мог поверить в действие таблеток, но не в реальность происходящего…

Но когда ее теплая рука нашла мою, я понял, что она была настоящей. Это не иллюзия моего больного разума, это все было взаправду. Она переплела свои пальцы с моими и сжала мою ладонь.

— Здравствуйте, Мария Олеговна. Я Ксюша, девушка Леши.

Мой взгляд поднялся к ее лицу. Это было неожиданно, как удар тупым предметом по голове, но, черт возьми, как это могло быть так больно и приятно одновременно?

— Возможно… я не самая лучшая девушка, потому как обычно на меня не обращают внимания и порою мне проще закрыться в одиночестве с книгой, чем выйти к людям, но зато я умею готовить и хорошо справляюсь с домашними делами. И я обещаю хорошо заботиться о вашем сыне. Я очень рада, что он есть в моей жизни.

Уголок моих губ приподнялся, когда боль внутри меня стала медленно утихать.

— Иногда ваш сын может быть очень страшным.

Я поднял глаза к ночному небу и вздохнул. Ксюша взглянула на меня, и даже в темноте, боковым зрением, я увидел, как она покраснела.

— Но он также может быть и очень милым.

— Ты уже закончила рассказывать моей матери о моих прекрасных качествах? — наконец произнес я в отчаянии.

Ксюше хватило наглости бросить на меня неодобрительный взгляд.

— Тише, Леша. Я разговариваю с твоей мамой.

Я горько усмехнулся и лишь тихонько покачал головой.

— Так что, вы можете не беспокоиться. Я обещаю позаботиться о вашем сыне. Я всегда буду с ним.

Всегда.

На этот раз я почувствовал себя так, словно кто-то ударил меня ногой поддых. Дышать было трудно, но не от боли, а от лавины обрушившихся на меня эмоций.

Ксюша поднялась и отряхнулась от снега. Я настороженно следил за ней, не зная, что будет дальше. Сейчас я вообще ни черта не знал и не понимал.

— Пойдем, Леша, — Ксюша протянула мне руку. — Давай уведем тебя отсюда.

Я закрыл глаза, не веря в происходящее. А когда отрыл, то все осталось на своих местах.

Может быть, это все же был сон?

Но я взял Ксюшу за руку и позволил ей вести себя, направляя через темный лабиринт кладбища. Одетая в белое платье, хоть и спрятанное под черной курткой, она была похожа на ангела в ночи, пришедшего спасти меня. Мой ангел, мой свет, мое всё…

Может, я умер и просто не понял этого?

Когда мы добрались до выхода, я убедился, что не умер. Потому что на месте, где я припарковал свою машину, теперь стояла совсем другая. Машина, принадлежащая Громову.

Теперь понятно было, как Ксюша попала сюда.

Вот почему Даня взял мой телефон. Мой лучший друг за моей собственной спиной спланировал подобное. И теперь я точно не знал, что чувствовать и думать. Стоило ли мне придушить Громова за то, что он позволил Ксюше увидеть меня в столь поганом состоянии, или поблагодарить его за то, что он прислал ее ко мне, раньше меня осознав, как сильно я в ней нуждался?

Я закрыл глаза и раздраженно выдохнул. Когда я открыл их, Ксюша смотрела на меня с обеспокоенным выражением лица. Она вздрогнула, когда наши взгляды встретились, и выпустила мою руку.

— Чуть не забыла, у меня для тебя кое-что есть, — задыхаясь, выпалила она и бросилась к машине.

Я попытался последовать за ней, но она подняла ладонь, останавливая меня, когда я был уже в нескольких шагах от нее.

— Подожди, — попросила она, продолжая копошиться с чем-то на заднем сиденье. — Пожалуйста, подожди.

Раздраженный тем, что Ксюша имела свободный доступ к тачке моего друга, я слишком быстро потерял терпение.

— Чего ждать то? — огрызнулся я уже через мгновение.

А затем небо посветлело.

Фейерверк осветил темноту, рассыпаясь яркими искрами по небу и оглушая своим залпом. На мгновение я растерялся, потому как кому бы в голову взбрело пускать салют на кладбище. А затем меня осенило.

Я нашел вдали темный силуэт, в котором узнал своего друга. Громов помахал мне рукой, прыгнул в мою машину и, как удачно справившийся со своей