Волшебная нить (СИ) - Ольга Тартынская
- Войдите, кто там!
В кабинете занавеси были задернуты, царил полумрак. Игнатий Ильич приподнялся с подушки, недовольно кряхтя: он не любил, чтобы его беспокоили в этот час.
- Что за спешка, Катенька? - спросил он, прокашлявшись.
Катя сбивчиво лепетала извинения.
- Да чего уж теперь! Сказывай, на что я тебе понадобился. - Давыдов поднялся и раздвинул занавеси, впуская в комнату лучи вечернего солнца.
Катя высказала свою просьбу. Игнатий Ильич выслушал ее, пристально посмотрел, отчего девушка слегка смутилась и опустила глаза.
- К Наташе? Дело хорошее. Маменьке не говорить до поры? Так что ж тут зазорного, что в гости к подруге едешь? И то, покуда не спросят, не скажем, но тут я тебе не товарищ, укрывательством не занимаюсь. А вот коли для благого дела...
И он пытливо посмотрел на девицу. Катя молча кивнула. Давыдов, ни о чем более не спросив, тотчас решил:
- Завтра же и отправляйся. Будет тебе оказия.
16.
Наташа жила на Миллионной в собственном доме. Катя как вышла из коляски, так и ахнула. Подлинный дворец! Возле мраморного крыльца лежали каменные львы, играющие мячами. Огромная дубовая дверь украшена сверкающими ручками. Войдя в дом, усталая путешественница еще более удивилась роскоши мраморного камина и парадной лестницы с красными дорожками. Гостью встретил вышколенный лакей. В мгновение ока оценив простенькое платье Кати и ее небогатый скарб, он важно осведомился:
- Как прикажите доложить?
- Передайте, что Катя Денисьева приехала, - не смущаясь, ответила девица.
- Прошу вас обождать вот тут, на скамеечке, - лакей указал ей на бархатное канапе возле камина.
Ноги Кати и без того затекли от долгого сидения в коляске. Она не стала садиться, а в ожидании стала прохаживаться вдоль прихожей. Давыдов отправил ее в Петербург со своим приятелем, петербургским чиновником, которого она подгоняла всю дорогу, желая поскорее добраться до цели. Бедняга не мог даже выспаться как следует, Катя не позволяла. Да и сама она почти не спала последние двое суток, все думала о том, что ждет ее в Петербурге. Чиновник отстал от нее в городе, а кучер довез до Миллионной.
- Боже мой, Катя! - услышала она с лестницы и увидела бежавшую к ней Наташу.
Подруги обнялись и расцеловались. Катя поразилась переменам, так скоро случившимся с Наташей. Она похудела, побледнела, сделалась совершенной столичной дамой.
- Как славно, ты застигла меня на пороге! Мы всё на даче, на островах. Но как я рада, ты и вообразить не можешь! - щебетала Наташа, оглядывая подругу и опять и опять обнимая и тормоша ее. - Однако что же мы стоим! Идем же!
Она распорядилась, чтобы люди занялись экипажем и лошадьми, сама повела бесценную гостью в жилые покои. Катя недоумевала, как можно не заблудиться в этих хоромах, столько здесь было комнат, лесенок, потайных дверок, зал и гостиных.
- Твой муж, верно, очень богат, - предположила Катя.
- Не столь. Это наш дом, родовой, - отвечала Наташа, усаживая подругу в маленькой уютной гостиной, убранство которой говорило о безупречном вкусе хозяев. - Батюшка сдавал его в наем, чтобы дом не пустовал, теперь же мы живем. Тебе нравится, Катя?
- Нравится, - не вполне уверенно ответила провинциальная дева. - Но чересчур парадно для меня, мне бы что поскромнее, здесь я теряюсь.
Она вспомнила милый уютный домик, который рисовался ей в воображении.
- Да и нам великоват и не по средствам, - посетовала Наташа.- Теперь мы больше на даче, а к осени переберемся на другую квартиру.
- Как же ты справляешься с этакой громадиной? - удивлялась Катя.
- Учусь, - улыбнулась хозяйка. - У меня и книжки подобраны для этого. Вот видишь? - Она подошла к готической этажерке с книгами. - "Ручная книжка для молодых хозяек", "Журнал общеполезных сведений", журнал "Галатея", журнал литературы, новостей и мод и много всякого... Да разве ты уже не помнишь, как я дома, в деревне, хозяйничала?
Вспомнив имение, беззаботную жизнь, подруги разом вздохнули и тотчас рассмеялись. Тут вошла горничная и доложила, что комната для гостьи готова, ванна налита, и Наташа проводила подругу в богато убранные покои.
- Примешь ванну, отдохнешь, за чаем и поболтаем, - сказала она, видя, что Катя валится с ног от усталости.
- А где твой муж, отчего ты меня не представишь? - всполошилась вдруг Катя.
Выяснилось, что Пашков в отъезде, и ничто не мешает подругам насладиться обществом друг друга.
- Непременно поспи, к чаю тебя позовут! - и заботливая хозяйка скрылась за дверью.
Катя с наслаждение разделась и погрузилась в ванну. В теплой неге она едва не уснула, однако заставила себя выбраться из воды. Выйдя из ванны, она набросила на плечи шелковый пеньюар, приготовленный горничной, и легла в мягкую постель, покрытую белым атласным покрывалом. Веки сомкнулись, и Катя тотчас уснула. Ей все чудились коляска, тряска на ужасных дорогах, цокот копыт - все еще длилось бесконечное путешествие.
Катя проснулась внезапно, будто от толчка. Она явственно слышала во сне Левушкин голос.
- Катя, - звал он, - ангел мой...
Девушка подскочила, словно от удара. Как можно сибаритствовать в неге и роскоши, когда юный Бронский томится в остроге?! Надобно действовать, действовать! Тут вошла горничная позвать на чай и помочь одеться. Катя намеревалась поговорить с Наташей наедине, поведать о своих приключениях и попросить возможной помощи. Однако когда она явилась в столовую в сопровождении горничной (сама ни за что бы не нашла дороги!), за столом помимо хозяйки восседала почтенная дама лет шестидесяти с властными чертами лица, но с живым, любопытным взглядом.
- Марья Власьевна, рекомендую вам мою подругу Катю Денисьеву Мы соседи.
- Андрей Петрович Денисьев сродни тебе, матушка? - тотчас поинтересовалась дама.
- Отец мой покойный, - ответила Катя, несколько раздраженная помехой.
- Молодым помер, и тридцати пяти не было... - вздохнула любознательная гостья. - А матушка-то жива?
- Слава Богу, - неохотно отвечала девица.
- Помнится, он женился на нашей, московской, которую бросил жених? - не унималась дотошная Марья Власьевна.
- Как вы все помните? - удивилась Наташа. - Так давно это было....
- Разве давно?
