The Мечты. Минор для мажора - Марина Светлая
На сей раз тишины не последовало. Лишь секунду Моджеевский осознавал сказанное.
- Хорошая попытка, - от души рассмеялся Богдан. А совладав со смехом, задумчиво спросил: - Алин, ты вообще понимаешь, что подразумевает дружба?
- Да. Но на шоу я тоже хочу, раз уж с тобой не сложилось.
- Тогда я дам тебе совет. Если ты действительно хочешь попасть к Лукину, не вздумай ни к кому обращаться, чтобы за тебя попросили. Это только навредит, потому что он этого не приемлет.
Алина кривовато усмехнулась и потянулась за вином. Сделала глоток. Его ответ ее в целом устроил. Не сказать, что стало легче, но когда никто ничего и никому не должен – это даже хорошо. Впрочем, было еще кое-что, что ему непременно следовало знать, чтобы за ней уж точно должков не оставалось.
- Ладно, убедил, - сказала она, глядя ему в глаза: - Тогда позволь и я тебе совет дам. По-дружески.
- Ну давай.
Акаева отставила бокал обратно на стол. Голос, как и весь ее вид, был довольно сдержанным. Будто бы проговариваемое не имело к ней отношения. Да что там, уже и не имело, но нужно было проговорить.
- Я не знаю, какие у тебя там в прошлом отношения с матерью и в чем проблема, но постарайся отнестись с вниманием к тому, что я скажу. Перед нашей поездкой на Барбадос она настойчиво рекомендовала мне воспользоваться отпуском с пользой и забеременеть от тебя, если я хочу, чтобы у нас вышло что-то серьезное. Я не рассказывала раньше, чтобы не быть косвенной причиной возможных конфликтов, но как видишь, я вела себя честно по отношению к тебе. А она нет. Я хочу, чтобы ты знал, что она... имеет на тебя свои виды, которые вряд ли совпадают с тем, что нужно тебе.
- Я понял, - невозмутимо сказал Богдан, внимательно выслушав Алину. Он и раньше не стремился посвящать ее в тонкости своих отношений с родителями, теперь это и вовсе не имело смысла. – Я… учту на будущее.
- Хорошо. И еще что касается будущего, - Алина набрала побольше воздуха и выпалила: - На трассе Юля очень за тебя испугалась. Следом съезжал Ярославцев, он, скорее всего, навернулся бы еще сильнее тебя, если бы ты не успел откатиться в сторону, а она не за него, а за тебя испугалась. Звала тебя у бортика. Бодькой. Я никогда не видела, чтобы так пугались, Богдан.
Приложив усилие, Моджеевский заставил себя сохранить спокойствие, в то время как в голове мелькнуло напряженное «Кому она могла еще об этом рассказать?». Но поразмыслив с минуту, уверился, что вряд ли Алина с кем-то поделилась своим наблюдением. Самое главное – уж точно не с Ярославцевым, судя по их утренней встрече. А к вечеру тот и вовсе свалил. Богдан звонил ему пару часов назад, и застал Диму уже в дороге. Лишь бы Юльке ничего не навредило, остальное не имеет значения. Но Алина была не только умной девочкой, но и хорошей. Не должна была. Если сказала здесь и сейчас, то только потому, что они прощаются.
- Наверное, от испуга она и забрела к алабаям, - усмехнулся Моджеевский.
- Наверное, - ровно ответила Алина. – Но сбежала она тоже сразу после этого. Может быть, мне стоило ее остановить, но я даже не думала, что она настолько... психанет. Я не слепая. И хорошо, что там были только мы вдвоем.
- Я понял, Алин, - кивнул Богдан.
Она ничего не ответила. Оба молчали. Потом принесли ее утку и овощи – и появилась возможность переключиться на еду. Чтобы чем-то занять челюсти и думать о том, как отделять мясо от кости. А когда Алина в следующий раз подняла на него глаза, то уже улыбалась, хотя и далеко не так весело, как в самом начале ужина. Очевидно, выдержка начинала сдавать, пусть она и пыталась держать лицо.
- Можно как-то, чтобы нигде ничего не писали, что ты меня бросил? – осторожно спросила она. – Это осуществимо?
- Хочешь, напишут, что это ты меня бросила, - предложил он.
- Нет. Не надо. Я все равно уеду... постараюсь это ускорить. Тогда будет выглядеть естественно, как думаешь?
- Ничего писать не станут, не беспокойся, - заверил ее Моджеевский.
- Спасибо. А на Барбадосе было весело, скажи?
- Главное, что тебе понравилось.
- Ни за что не поверю, что не понравилось тебе.
- Понравилось, - примирительно кивнул он и позвал официанта. – Кофе будешь? Десерт?
- Нет, от десерта воздержусь. А вот чаю выпью. Мозги немного прочистить.
Между ними снова повисла тишина, пока Алина пила свой чай, а Моджеевский неспешно поглощал кофе. Оба погрузились в свои собственные мысли, но совершенно точно и он, и она были сейчас не здесь.
- Тебя подвезти? – спросил Богдан, расплатившись с официантом.
- Нет, спасибо, - улыбнулась Акаева, уже стоя возле него и наматывая шарф на шею. – Я еще пока недостаточно оклемалась, чтобы прямо сейчас начать дружить. Да и тебе явно не до меня. Но спасибо, что нашел время поговорить. Пока!
С этими словами она легонько коснулась его руки, поймала быстрым поцелуем ответное «пока» и, не дожидаясь Моджеевского, подхватила свое пальто и двинулась в сторону выхода из зала, на ходу накидывая его на плечи.
Следующим утром, выдавшимся солнечным и по-весеннему теплым, пока Богдан ехал к Юле, он до мелочей припоминал ночь, которую они провели в горном домике. Ее кожу под своими ладонями, ее дыхание, ее запах. Больше всего на свете ему хотелось узнавать ее, вспоминать, знать, что она рядом и что она его. Он больше не собирался терять времени, и без того слишком много потеряно, чего-то уже и не наверстаешь. И потому для начала вооружился самым благовидным предлогом – помочь ей утром добраться до детского сада и работы.
Впрочем, он заявился бы к ней и без какого-либо предлога, совершенно готовый к тому, что его ожидает. Она будет доказывать, что все это ничего не значит, и демонстрировать ему свою решительность.
Вдавливая кнопку ее звонка, Моджеевский еще до того, как она открыла ему дверь, точно знал, как она скажет ему:
- Моджеевский, ты совсем уже?!
Да, да. Именно таким тоном, как звучало в его голове.
Она стояла напротив него
