Одна ночь меняет все (СИ) - Тэя Татьяна

- Человек-эмоция.

- Да, не думала, что Ник может быть таким забавным.

- Просто ты познакомилась с ним не в лучшее время.

Она помрачнела и перелистнула ещё пару страниц, затем краем глаза взглянула на меня.

- Вы ещё ездили искать этого… подонка? Или забили?

- Один раз. И ещё поедем. – Вылазка оказалась пустой и бессмысленной. Брат был крайней расстроен, зато, благодаря рисунку Райли, мы точно знали, кого ищем. - Ник не сдаётся.

- И правильно, - кивнула Райли с убеждённостью.

В её глазах полыхнули искры гнева за Розалин и за ту пострадавшую девицу.

- Я бы выждал немного. Прямо сейчас он бездействует. Ведь его почти поймали с поличным.

Райли снова кивнула, соглашаясь с моими доводами.

А потом наступил тот момент, которого я ждал с той секунды, как она полезла в мой альбом. Мне не было неловко, я не хотел проваливаться сквозь землю, хотя и ожидал каких-то подобных ощущений от себя, напротив, теперь я, не таясь, ждал её реакции, надеясь, что она мне скажет о многом. В конце концов, мир вокруг я рисую, сколько себя помню: ситуации, дома, природу, людей, из головы и… с натуры.

Девушка на наброске стояла спиной, правое плечо слегка приподнято, а тонкая бретелька, балансируя на грани, готова с него соскользнуть. Молния частично расстёгнута, а копна мягких, уложенных крупными локонами волос, перекинута на бок. У девушки был виден лишь профиль и смущённо опущенные веки с длинными загнутыми ресницами. Невинность и соблазн. Но даже этого было достаточно, чтобы понять, кто изображён на рисунке. Я даже точно не помнил, как нарисовал его, очередной раз вспоминая наш первый вечер на крыше и комнату клуба. И Райли… невинную и влекущую.

- Что это?

- Это… мои фантазии.

Я очень старался не смущаться, а вот щёки Райли порозовели.

- Эйван Фэрроу… мне начинать тебя бояться?

Она повернула голову в мою сторону, и её ресницы дрогнули, когда наши взгляды встретились, мы испытующе смотрели друг на друга. Переместив взгляд ниже: прямо на её рот – манящий и влекущий, полный ягодного вкуса и сладости, которую мне ни за что не забыть – я сказал себе: «Даже и не думай всё испоганить. Держи себя в руках».

- Ни в коем случае, Райли, - произнёс я сухим, треснувшим голосом, - ни в коем случае.

Чуть позже мы сидели в итальянском ресторанчике в городе. Выйдя из галереи, мне не хотелось так быстро завершать день и ехать обратно в Порт Таунсенд, хотя мы немало времени провели, изучая выставку. Я предложил Райли пообедать, и она – о, чудеса! – согласилась.

- Итальянские рестораны – это классика, они везде. По всему миру, - рассказывал я, пока мы наслаждались своими блюдами.

- Я дальше Майами и Порт Таунсенда особо не ездила, - пожала плечами Райли. – Но паста здесь восхитительная. – Она подцепила кончиком вилки своё орекьетте и отправила в рот.

- Ну, я тоже только начинаю путешествовать. Куда бы тебе хотелось поехать?

Она пожала плечами и неопределённо ответила:

- Куда-нибудь.

- Куда-нибудь – это довольно расплывчато.

Официантка, подойдя, забрала наши пустые тарелки и принесла чай.

- Ну, - протянула Райли, когда мы снова остались одни, - может, в Италию.

- Почему? – тут же поинтересовался я.

- Моя прапрапрабабушка была сицилийкой. Мама говорила.

Райли крайне редко заговаривала о своей матери, а когда делала это, на лице её устанавливалось весьма странное выражение: смесь неуверенности и сожаления. Вот и сейчас я наблюдал нечто похожее.

– Или… это хороший повод испытать на деле, насколько отличается настоящая итальянская кухня от того, что мы с тобой едим прямо сейчас.

- Это повод, - согласился я, с улыбкой смотря на Райли и представляя, с каким энтузиазмом она бы путешествовала по Италии.

Кажется, она была открыта всему новому. И я внезапно понял, как бы мне хотелось быть причиной этого удивительного восторга, так редко загорающегося в её глазах. Я бы мог показать ей мир. Наш мир… свой мир… тот, что рядом… хотя бы Порт Таунсенд и наши окрестности… тот, что она ещё не видела, тот, куда могу отвести её только я.

- Мне бы хотелось пригласить тебя в одно особое место? – интригуя, начал я, наблюдая, как её пальцы мнут уголок салфетки.

- В какое? – тут же заинтересовалась она. – И что в нём особенного?

- Это секрет, - тут же нашёлся я, чем ещё больше подогрел её интерес.

Подошла официантка и поставила перед нами десерт: шоколадный кекс с шоколадом. Божественно. И ничем его не испортишь.

- Ну, мне уже любопытно. – Райли вертела в руках вилку, не зная, с какой стороны приступить к своему кексу, затем аккуратно опустила её на салфетку и взглянула мне в глаза. – Может быть, хоть чуть-чуть намекнёшь, что это?

- Не могу, - признался я, отчаянно желая прямо сейчас схватить её и увезти туда, но прекрасно понимал, что ещё не время и не повод. – Мне бы хотелось, чтобы ты сама почувствовала его особенность.

- Вот как?

- Да, знаешь теорию навязанного мнения? – Я неопределённо махнул ладонью. – Ну, когда человек, уже основываясь на чьих-то высказываниях или рекомендациях, выстраивает собственные суждения… о чём-либо. Это мешает восприятию.

- Ради чистоты эксперимента?

- Знаешь, это как третье меню «N», которое выбираешь в ресторане в темноте?

- Что это мы сегодня всё о ресторанах? – рассмеялась она и вернулась к десерту.

- Даже не знаю… - Я присоединился к ней, вилкой ломая свой кекс пополам, тут же моя тарелка заполнилась горячим тёмным шоколадом.

- Погоди, ты сказал «в темноте»?

- В абсолютной.

- Кто захочет есть в темноте?

- О, поверь мне, многие. У нас тоже есть такие места, но… не в этом городе, конечно. – Жаль, что мы не в Майами. Он был более крупным, и там я знал, куда можно было бы пригласить Райли и что бы ей понравилось. – Обычно на выбор даётся три меню. В двух – расписаны блюда, а третье является загадкой. И тебе остаётся полагаться только на свои вкусовые рецепторы, чтобы определить, что ты ешь.

- Здорово, - искренне улыбнулась Райли. – Я бы попробовала.

Она была открыта всему новому.

- Да, это здорово. В это лето я первый раз попал в такое место в Париже. Мы долго гадали, что же нам подсунули на тарелки. Благо, на выходе можно было посмотреть, что мы съели. Никого не стошнило. Честное слово.

Лицо Райли погрустнело, а взгляд потух и застыл. Какой же я идиот. Заговорил про Париж. Пока она решала проблемы и была беременна моим ребёнком, я развлекался с Лорой в Европе.

- Лора. - Она будто бы прочитала мои мысли.

Я тут же начал что-то бормотать, но Райли покачала головой.

- Лора. Там.

Райли взглядом указала на дверь, и я обернулся. На пороге у стойки администратора замерла моя бывшая с подругами. Вид у неё был растерянный, а взгляд ледяной, не стоило сомневаться, что она приехала в выходной за покупками, после удачного пробега по магазинам решила зайти с подружками и чего-нибудь перекусить и наткнулась на нас.

Также не стоило сомневаться, что, если не благодаря ей, то её компании, новость о том, что мы с Райли ездили в Порт-Анджелес вместе, станет всеобщим достоянием и сладкой новой сплетней на целых несколько дней. Впрочем, мне было всё равно. До тех пор, конечно, пока это не касалось Райли, не причиняло ей неприятностей.

Лора что-то сказала подругам, те одарили нас с Райли убийственными взглядами и ретировались. Колокольчик на двери тихо звякнул.

- Ты знаешь… ей всё ещё больно, - зачем-то заметила Райли с грустью и странным в данной ситуации сочувствием.

Если она хотела пристыдить меня, то ей это отчасти удалось. В момент меня шандарахнуло по мозгам: каково было Райли понять, что я переспал с ней, будучи несвободным… находясь в отношениях с другой? Расценивала ли она это как измену? Как это расценивал я сам? Тогда никак. И это правда. Потому что, даже несмотря на Лору, я не просто думал, я ощущал себя свободным.

Но сейчас я вдруг испугался, а не станет ли этот момент звоночком для Райли… своеобразной галочкой о моей ненадёжности. Очередным поводом прекратить общение и не идти на контакт? Мне не хотелось возвращаться к этой бессмысленной беготне друг от друга. Она от меня, а я за ней. И ещё я вдруг испугался, что если выскочка наберёт в её глазах несколько пунктов и обгонит меня… А? О чём это я? Это, что, блин, грёбанное соревнование?