Одна ночь меняет все (СИ) - Тэя Татьяна

- Не замёрзла? – Не дожидаясь ответа, Эйван накинул ей на плечи пиджак. Райли была в тёмно-вишнёвом платье из мягкого джерси, красиво подчёркивающем все её изгибы.

Беременность ещё не была заметна, но Райли казалось, что талия уже поплыла. Впрочем, это были лишь надуманные ощущения. Эйван опустил ладонь на её узкую спину и привлёк к себе. Уткнувшись носом ей в волосы, нежно поцеловал в висок. Каждый раз после даже недолгой разлуки было так приятно вернуться домой, к Райли.

Они арендовали небольшую уютную квартирку в Бруклине. Для него - монументальная крепость, для неё - тихая гавань. Неподалёку была студия Райли. Бывало, она дни напролёт скрывалась в ней под влиянием вдохновения. Иногда он к ней присоединялся, и тогда они творили вместе, но каждый своё. Он всё реже брался за кисть и в глубине души осознавал, что работа постепенно оттесняет это его увлечение куда-то на периферию.

Его младший брат практически обошёл его, сделав предложение Розалин прошлой весной, сейчас они активно готовились к свадьбе и переезду в Лос-Анджелес, поближе к родному отцу Розалинды. К тому же Нику предложили перспективное место младшего архитектора в одной из крупных фирм города. Брат надеялся недолго переправлять чертежи за старшими работниками, отсутствием амбиций, впрочем, как и способностей, Ник не страдал.

Как считал Эйван, дело у него самого оставалось за малым – повести Райли под венец. Этого ждали и его, и её родители.

Грэм и Андре сначала никак не могли найти общего языка. Андре даже съехалась со своим юристом. Грэм начал «дружить» с женщиной из Адельмы. Но каким-то образом впоследствии эти двое договорились. Теперь Андре основную часть времени жила в ненавистном ей когда-то Порт Таунсенде, периодически возвращаясь в Майами для работы. Она снова начала писать и в скором времени готовилась к открытию собственной выставки.

Райли надеялась, что у них всё сложится. Ей хотелось счастья для отца. До конца забыть то, как поступила Андре с ней, Райли так и не смогла, так что они оставались друг для друга вежливыми знакомыми, которыми, по сути, и являлись всю свою жизнь.

Они с Эйваном по возможности приезжали в Порт Таунсенд, но не так часто, как хотелось бы их родным.

Так что невеста капризничала, полагая, что они и так прекрасно живут. Вероятно, её тяготила необходимость грандиозного празднества. Расписаться по-тихому у них бы в любом случае не получилось.

Поэтому, когда разговор как-то зашёл о детях, Эйван совсем не возражал, ведь будущий ребёнок мог стать логичной причиной для заключения брака. Только в этом направлении что-то не заладилось.

Райли отстранилась и долгим взглядом посмотрела на Эйвана, затем потянулась и кончиками пальцев провела по его лицу.

- Казалось, что начнётся дождь, - тихо пропела Райли, и Эйван улыбнулся, - в туманный вечер ноября. А мне хотелось одного – увидеть и обнять тебя… Я в мыслях в прошлое вернусь, в ту ночь под звёздный небосклон, и ты навстречу вмиг придёшь на крышу, в наш счастливый сон…

- И мы допили наш Моэт, - передавая ей бокал, проговорил он; просто потому, что петь Эйван особо не умел, - и стало легче вдруг дышать. Когда сдалась ты в темноте, я смог сильней тебя обнять…

Но Райли не подхватила, лишь отрицательно покачала головой и вернула ему бокал. Она когда-то сочинила эту песню про них двоих: про их знакомство, про воспоминания, про крышу, ставшую для них чуть ли не сакральным местом, про мечты, про привкус грусти в поцелуе, а ещё про надежды…

Райли, безусловно, была талантлива во многом. Время от времени его так и подмывало спросить, не жалеет ли она о своём решении, сейчас, гляди, пела бы вместе с «Бандой», набравшей популярность за прошедшие годы.

Но Эйван понимал, что никогда не задаст подобный вопрос, тем более Райли искренне огорчала потеря контакта с Гленом. Вопреки её ощущениям, они ещё пару раз виделись, какое-то время поддерживали связь, но та становилась всё слабее и слабее, пока не истончилась вконец.

Сердце Райли иногда, конечно же, ёкало, если по радио или музыкальному каналу крутили одну из написанных ею песен, оставшихся в репертуаре группы, да и Глен второй альбом неспроста назвал «Девушка из Майами», а заглавный трек «Майами гёл» рвал чарты радиостанций не одну неделю.

- Нет? – Эйван поставил бокал обратно на столбик между перилл.

- Нет. – В уголках её глаз заблестели слёзы, подсказавшие Эйвану, что что-то тут не чисто.

- Райли, я…

- Я люблю тебя, - перебила его Райли, порывисто хватая за руку.

- И я люблю тебя, милая.

- Не меня, - отрицательно замотала она головой. – Нас.

- Нас?

- Нас.

Она прижала его раскрытую ладонь к своему плоскому животу и улыбнулась, уже сквозь вырвавшиеся на свободу слёзы. Пальцы Эйвана разошлись шире, охватывая большую площадь. Уже совсем скоро всё станет заметно. В центре ладони образовался плотный горячий комок, пылающая точка, будто в их судьбы начинала вплетаться ещё одна, только зародившаяся душа.

Бывало, он представлял себе, как Райли сообщает ему эту радостную новость, но никогда не думал, что от счастья и нахлынувших чувств так сильно перехватит дыхание.

- О, милая моя, единственная моя Райли.

Почти восемь месяцев спустя Эйван впервые взял на руки свою новорождённую дочь.

Конец