Кэтрин Лэниган - Все или ничего
— Ничего не осталось!
— Ни дощечки, — подтвердила Морин, обходя вместе С ней кучу обгоревших головешек, оставшуюся от конюшни.
Девушка поддела пепел носком сапога, и в воздух взметнулось черное облачко. Она приходила сюда каждое утро на протяжении двух недель и просто смотрела на пепелище. Расследование Брендона выявило поджог, но, как и ожидала Морин, не было ни улик, ни зацепок. Страховая компания отказалась платить ей страховку — до тех пор, пока она не докажет, что не сама устроила этот пожар. Страховой агент как будто поверил ей, но не смог убедительно составить отчет. Возможно, и он подкуплен, решила девушка.
Морин догадывалась, кто поджег ее конюшню, но не хотела говорить Шарлин о своих подозрениях, боясь, что лишняя информация повредит ее подруге.
— Страховая компания ничего тебе не заплатит? — спросила Шарлин.
— Нет. Им нужны доказательства того, что не я подожгла конюшню.
— Но это же смешно! Ты чуть не погибла, спасая своих лошадей. Все, кто тебя знает, скажут, что ты не способна на такое.
— Они-то меня не знают.
— Да. — Шарлин вздохнула. — Чем я могу тебе помочь?
Морин тепло улыбнулась:
— Просто будь со мной рядом. Ты мне очень нужна сейчас.
Шарлин обняла Морин.
— Это само собой. Но ты меня знаешь: я должна что-то делать.
— Ты уже приютила моих лошадей. Кстати-, спасибо, что привела мне сегодня Эсприт. Я по ней соскучилась. А вообще нужно строить новую конюшню.
Шарлин просияла:
— Можно, я ее построю?
— Ни в коем случае!
Шарлин сердито взглянула на подругу:
— Знаешь, Морин, когда-нибудь твоя гордость выйдет тебе боком!
— Шарлин!
— Да-да. Ты встаешь в боевую стойку, еще не дослушав меня до конца. Я хотела сказать, что одолжу тебе денег на строительство. Ты отдашь их потом, когда дела у тебя снова наладятся.
Морин вскинула бровь:
— Как раз в этом я сомневаюсь.
— И это говоришь ты? Не может быть! Я всегда считала тебя оптимисткой. Или ты, как и все техасцы, погрязла в болоте мрачной безысходности?
— Вовсе нет… — Морин помолчала, не зная, стоит ли ей рассказывать про золото, но потом решила, что Шарлин — настоящая подруга.
— В чем дело? — спросила Шарлин.
— Кажется нашла золото дяди Мака.
Шарлин вытаращила глаза:
— Что?! Каким образом?
И Морин выложила все: про карту, про стрелку, про раскопки и, наконец, про геологический анализ.
— У меня в доме лежит подробный отчет.
— Фантастика! Знаешь, я всегда верила, что Мак что-то знает. Не может человек всю жизнь гоняться за призраками.
Во всяком случае, такой умный человек, как Мак.
Морин взглянула на нее с улыбкой:
— Он тебе всегда нравился, правда?
— Я сказала тебе об этом в день нашего знакомства.
— Да.
— И что же говорится в отчете?
— Если коротко, то дело очень прибыльное. Геолог прогнозирует свыше трехсот миллионов.
— О Боже! И сколько же понадобится, чтобы начать разработку?
— В этом-то все и дело. Нужно три миллиона. У меня нет таких денег.
— Зато у меня есть! — Шарлин широко улыбнулась.
Морин охнула:
— Ты серьезно?
— Я хочу взглянуть на отчет.
— Конечно. Пойдем в дом.
Они направились к дому. Морин заволновалась. Уже много дней назад она пришла к выводу, что ей нужен сильный инвестор. Шарлин была не только состоятельным человеком, но еще и подругой. А это значит, что их деловой союз мог оказаться весьма плодотворным.
— Подожди, Шарлин, ты знаешь, что это очень рискованное предприятие? Если геолог ошибся в прогнозах, ты можешь потерять свои деньги. Я никогда себе этого не прощу.
— За это я не беспокоюсь, Морин удивленно уставилась на подругу.
— Почему ты так уверена?
— У меня всегда было предчувствие насчет Мака. Когда весь Кервиллский округ смеялся над ним, я его защищала. Не знаю почему. Странно, да? Мы с ним были едва знакомы, но я в него верила.
— Да, странно.
— К тому же я прямо сейчас отвезу отчет моему экстрасенсу и попрошу у нее совета.
Морин всплеснула руками.
— Забудь об этом!
— Что?
— Забудь, я сказала, Я не позволю, чтобы твоя гадалка решала мою судьбу.
— О Господи! Ты опять за свое?
Морин обняла Шарлин за плечи и заявила твердо, но искренне:
— Сделаем так. Я отдам тебе отчет, если ты пообещаешь показать его настоящим экспертам — бухгалтерам, юристам, — словом, людям, которым можно доверять. Я хочу, чтобы ты приняла это решение, руководствуясь разумом. Ты хороший предприниматель, Шарлин. А была бы еще лучше, если бы действительно верила в себя.
Шарлин задумалась над этим предложением. Она не понимала, почему Морин так упирается. Все знают, что в бизнесе особенно важно прислушиваться к своему сердцу. Она много лет носила деловые бумаги так называемым экспертам, а они возвращали их ей, сопроводив самыми разноречивыми рекомендациями. В результате она оставалась на том же перепутье и должна была сама решать, как ей поступить.
Когда-нибудь Морин усвоит этот урок, а пока — что ж, придется согласиться с подругой.
— Хорошо, я покажу этот отчет моим бухгалтерам, юристам и даже банкиру. Кому еще?
— Больше никому. Главное, не носи его к гадалке.
— Обещаю. Но я могу заранее сказать, какой будет ответ.
— И какой же?
— Все они скажут, чтобы я этого не делала. Но я все равно сделаю, потому что верю: здесь есть золото.
Морин была обескуражена простотой, с какой Шарлин относилась к жизни. В отличие от нее она не ведала ни сомнений, ни внутренней борьбы. Морин же даже сейчас, убедившись в своей любви к Брендону, не могла избавиться от страха, сидевшего где-то глубоко внутри.
Шарлин, напротив, не испытывала проблем с мужчинами. Она наслаждалась обществом своих ухажеров и почти с благоговением говорила о покойном Чарльзе. Шарлин охотно давала Морин советы в отношении Брендона, а сама была одинока… и похоже, ни в ком не нуждалась.
— Шарлин, можно задать тебе один личный вопрос?
— Валяй.
— Вот ты всегда говорила, что мы с Брендоном созданы друг для друга. И сейчас мне кажется, что ты права. Но разве тебе самой не хочется иметь близкого друга?
— У нас с Чарльзом были особенные отношения. Вряд ли кто-нибудь сможет занять его место. И лотом…
— Что?
— Не знаю, стоит ли это говорить… — Шарлин посмотрела на Морин и увидела в ее глазах искреннее участие. Она решила открыть ей свою сокровенную тайну. — Видишь ли, я вовсе не одинока. Каждую ночь я разговариваю с Чарльзом.
Морин не доняла.
— Это что-то вроде молитвы?
