Марина Маслова - Спляшем, Бетси, спляшем!
Наконец, наступает июнь и мы с детьми едем в Лондон. Алисе почти пять лет, Алику через месяц — два года. Саша проводит с ними все свободное время, Алиса с ним неразлучна. Доверчиво прижавшись к нему, она показывает, какой у Джуззи смешной, словно у поросенка, хвостик, рассказывает, как она любит сыр с Алисиного бутерброда, рассуждает, когда же у нее будут щенки. Двухлетнего Алика Саша любит особенно, терпеливо разговаривает с ним на его детском тарабарском языке, катает на ноге, как на качелях, рассказывает ему сказки. Саше почти восемнадцать, он на четвертом курсе. Сара от него в восторге и считает, что он станет выдающимся специалистом. Она много с ним занимается, помогает в научной работе. Весь в Светлану, Саша обещает стать очень красивым мужчиной, уже сейчас светло-русые чуть вьющиеся волосы и синие глаза делают его похожим на юного греческого бога. На мои вопросы о девушках он застенчиво пожимает плечами.
— Я никого еще не люблю. Я буду Алиску ждать, — и он смеется.
Мы вместе едем встречать Колю. Коля ведет себя легко и непринужденно, шутит, и получается это у него очень достоверно. Только взяв на руки Алика и прижавшись лицом к его детским кудряшкам, он замирает, чуть задохнувшись, и я вижу, что у него в глазах заблестели слезы. Алиса, терпеливо дожидаясь своей очереди, замечает:
— Этот дурачок опять не узнал папу!
Коля поднимает Алису и, целуя, спрашивает:
— А ты, Алиса, помнишь меня?
— Ну конечно помню. Ты — Коко! И тебя не пускают к нам.
Коля быстро взглядывает на меня. Я пожимаю плечами.
— Знаешь, — говорит Коля вечером, задумчиво оглядывая мое тело, устало раскинувшееся на постели, — наши отношения начинают напоминать отпускной роман, который заводят на неделю на юге, а потом разъезжаются по домам и живут своей независимой жизнью, иногда его долго вспоминают, но это никак не влияет на повседневность.
— Мне кажется, что ты переигрываешь в своем стремлении доказать, что для тебя это пустяк.
— А ты, разве ты не играешь? У тебя это так чудесно выходит! Кстати, Бетси, как получилось, что ты снялась в кино с Джеком?
— Режиссер увидел его и пригласил, ему нужен был англичанин.
— И что у вас с Джеком?
— Коля! Перестань, — устало машу я рукой, — А что у нас с тобой?
— Летний роман.
— И за это спасибо.
В это последнее лето, когда Коля свободно получил визу, он провел с нами три недели. На неделю мы слетали в Париж, но почти нигде не бывали, для Коли важнее было побыть с детьми. Вечерами, когда Дженни укладывала их спать, мы гуляли по ночному городу, ужинали в ресторане или ходили в Гранд Опера. Днем мы отправлялись на прогулки в Булонский лес или гуляли по набережным с детьми. Опять я водила Колю по магазинам, покупая ему модные мелочи, обувь, и это доставляло мне такое удовольствие, что он не возражал, с улыбкой наблюдая, как я увлеченно подбираю с продавцами галстуки к рубашкам или выбираю перчатки, белье, бумажники, зажигалки, жилеты.
— Бетси, ты ненормальная! Зачем ты все это покупаешь и тратишь столько денег?
— Мне хочется, чтобы ты был одет моими руками. Мне это приятно. Эти деньги я сама заработала, не волнуйся. И потом, ты разве не знаешь, что картины, которые ты даришь мне каждый год, тоже дорого стоят здесь? Что ты еще хочешь?
— Я ничего не хочу. Вот только помоги мне купить подарок одной моей знакомой.
— А что она носит?
Он пожимает плечами. Я веду его в бутик и выбираю джемпер и несколько шарфов, губную помаду и лак такого же цвета.
— Ты не спрашиваешь, кому эти подарки?
— Нет, неужели у тебя не может быть знакомых, которым нужно делать подарки!
— Бетси, а что ты скажешь, если я женюсь?
— Очень печально, если ты это сделаешь без любви. Если же ты влюбился, я только пожелаю тебе счастья, ты заслужил его больше, чем кто-либо. Но ты волен поступать, как захочешь.
— А ты, Бетси, ты не хочешь найти себе мужа?
— Зачем?
— Я хочу тоже видеть тебя счастливой.
— Я счастлива. И прекрати постоянно об этом говорить! — мой голос срывается и я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать.
Эти разговоры, которые он заводит не первый год, становятся тяжелым испытанием для меня. Но вернувшись в отель, он опять спрашивает, почему я так упорно хочу жить одна. Нервы мои уже на пределе, в висках пульсирует кровь.
— Ты разве не понял? У меня корыстный интерес: я ведь тогда потеряю все деньги Алекса! — в запальчивости восклицаю я, — Но если тебя интересует, есть ли у меня любовник, то да, есть!
Тут я опять глупо теряю сознание, а когда прихожу в себя, Коля обнимает меня, сидя на полу.
— Бетси, ты меня напугала! Разве можно так переживать из-за этого. Да хоть десять любовников, лишь бы тебе было хорошо. Когда мы теперь с тобой увидимся — неизвестно, и мне будет спокойнее, что у тебя все в порядке и есть кто-нибудь рядом.
— Перестань, я не хочу об этом говорить. Почему ты мучаешь меня?
— Бетси, я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза. Мы с тобой вряд ли сможем жить вместе. Я тебя конечно очень люблю, ты знаешь. И Алик мой сын. Но мне сорок лет и я решил жениться. Мне будет спокойнее, если ты тоже будешь устроена.
— Хорошо, я устроюсь, не волнуйся. Витторио, режиссер, тот, что играл моего брата в фильме, давно ходит вокруг меня, как кот вокруг сметаны.
— Этот красавчик?!
— А что тебя не устраивает?
— Ты его любишь?
— Я люблю тебя. А ты?
— Бетси! — Коля прижимает меня к себе, уткнувшись лицом в мою шею, губы щекочут мочку уха, когда я слышу безнадежный шепот, — Бетси!!
— Ну что — Бетси? — откидываю я голову, чтобы видеть его глаза, полные невыплаканных слез.
— Я люблю тебя! Но я все равно женюсь.
— Конечно, милый! Я буду любить вас обоих, как любила Светлану.
Он отчаянно смотрит на мои молящие глаза и полураскрытые губы и жадно целует. У нас от желания подкашиваются ноги. Забыть о беспросветном будущем мы можем только в эти пленительные минуты близости. Мы чувствуем такое единение тел и душ, ничто не может омрачить эти мгновения. Я уверена, что я — единственная, кто может принести ему такое блаженство. То, что испытываю я сама — не поддается описанию. Только с ним моя душа парит, наслаждаясь лаской так же, как и мое тело. Никакие разговоры о женитьбе и любовниках, о благоразумии и необходимости не могут отравить нам счастье нашей любви. Сомнений в это время нет: только мы, только вдвоем, навсегда, так, как сейчас! Мы больше не говорим об этом.
Вернувшись в Лондон, мы мирно проводим последнюю неделю. Саша, помня мою болезнь после отъезда Коли в прошлом году, с тревогой наблюдает за мной.
