Кейт Коскарелли - Право на счастье
Пич разозлилась.
— Возможно, это и так. Но факт остается фактом, он не собирался ее продавать, не так ли? Дрейк знал, как это важно для Стива. Не все на свете измеряется количеством долларов и центов, Доминик. Обещание сохранить винодельню исходило из уст отца сыну. Сколько я жила с Дрейком, мне не приходилось ничего у него выпрашивать. Ни разу он ни в чем не отказал ни мне, ни детям. Мы могли иметь все, что можно купить за деньги. Вы слушаете? А теперь объясните, как смеете вы даже ставить вопрос о продаже дела всей жизни моего сына… и почему я не могу купить эту проклятую лодку?
Доминик оставался абсолютно невозмутимым.
— Яхта будет еще одной черной дырой в ваших финансах, как и винодельня. Первоначальная стоимость — всего лишь вершина айсберга. Посчитайте затраты на уход, на обслуживание, на обшивку, и получится огромная сумма.
Зазвонил телефон, Доминик поднял трубку и тут же объявил, что подъехал Хорас.
Адвокат тепло приветствовал Пич и сел напротив. Пич почувствовала себя окруженной врагами. Да, эти мужчины больше не были ее друзьями. Они по разные стороны баррикад.
— Хорас, объясните, пожалуйста, какое право имеет Доминик диктовать мне, как тратить деньги, которые я считаю своими.
Пич решила пойти в лобовую атаку. Пусть почувствуют разницу. Она заметила, как двое за столом обменялись понимающими взглядами.
— Видишь ли, Пич, — прокашлявшись, начал Хорас, — я не думаю, что Доминик стал бы в чем-то отказывать, не будь на то серьезных причин. Он просто заботится о тебе и хочет оградить от неверных решений. Согласно условиям траста, именно это от него и требуется.
Выдержав паузу, Пич резко обернулась к банкиру и спросила:
— Доминик, какова точная стоимость моего состояния?
— Вы хотите сказать, сколько стоит траст? Ну что же, чтобы подсчитать, потребуется некоторое время. Нужно знать сегодняшнюю биржевую стоимость акций и прочего… Надо посчитать.
— Сколько для этого потребуется времени? — не унималась Пич.
— Ну, дня два-три, — хмыкнул Доминик.
— Неужели? — удивленно спросила Пич. — В наш компьютерный век, когда достаточно нажать пару кнопок, чтобы получить подробный отчет? Вы меня здорово озадачили.
— Моя дорогая, у нас целая банковская сеть, мы управляем многими компаниями и трастами. Даже запрос и тот займет много времени.
Пич встала:
— Ну что же. Пусть этим займутся, пока мы будем завтракать. Мы идем есть или нет?
Пич решительно направилась к стеклянной двери, следом за ней последовали мужчины. Видно было, что им не по себе. Доминик пригласил секретаршу.
— Беатрис, попроси Антона немедленно сервировать ленч. Еще организуй проверку траста Малони и предоставь полный отчет. Пожалуйста, займись этим прямо сейчас.
Пич вошла в роскошно обставленную столовую. Вокруг громадного круглого стола из полированного дуба стояли восемь глубоких кресел. Как только они сели за стол, появился официант в белом смокинге и расставил тарелки с креветочным супом-пюре. Пич обвела взглядом столовую, отметив панели из дорогой древесины с инкрустацией, серебряные приборы, тонкий фарфор. Для создания атмосферы богатства, изысканности, привилегированности и власти здесь явно не пожалели никаких денег.
Потягивая французский коньяк из французского хрусталя, Пич обдумывала следующую атаку.
— Хорас, я захотела бы передать мою собственность в Напе сыну. Это будет моим свадебным подарком от меня… и его отца.
— Пич, мне кажется, вы не до конца понимаете. И земля, и винодельня являются частью траста и фактически вам не принадлежат. Вы просто доверенный собственник, и все.
— А сколько всего собственников?
Хорас, уже нервничая, стал объяснять:
— Один из собственников — банк, и его представляет Доминик, еще вы и… я. Кстати, надеюсь, вы не собираетесь упоминать в дарственной свою невестку?
— Нет, но в этом просто нет необходимости. Она прекрасная женщина, и ей ничего не нужно от моего сына, кроме него самого.
«Ну вот, — подумала Пич, — он снова вынуждает меня оправдываться!»
— Надеюсь, вы правы, но не забудьте, речь идет о больших деньгах, а там, где замешаны деньги, симпатиям нет места. Трудно предсказать поведение людей, почуявших запах больших денег, — несколько менторски заметил адвокат.
— Я знаю об этом, — с очевидным нажимом ответила Пич, а затем вдруг спросила: — Почему вы не показали мне копии трастового договора?
— Я был уверен, что оставил их вам, — запальчиво ответил Хорас.
Его ответ удивил Пич. Она знала, что это намеренная ложь. Хорас был известен своей педантичностью. Он не мог забыть о таком важном документе, если даже кажущаяся незначительной мелочь никогда от него не ускользала. Именно поэтому Дрейк и выбрал его своим адвокатом. Хорас никогда ничего не забывал.
— Вы ошибаетесь. Как бы там ни было, я хочу получить на руки второй экземпляр. Пришлите его завтра же. Мне кажется, настало время вытащить голову из песка и посмотреть в лицо действительности. Вы так не считаете?
Завтрак заканчивался в несколько принужденной беседе, касающейся самых банальных вещей, таких как погода, новое шоу Ахмансона, качество пищи в Редженс-клаб. Когда подали кофе, в столовую зашла Беатрис со стопкой бумаг.
— Это информация, которую я запрашивала, Доминик? — поинтересовалась Пич.
Он быстро кивнул и пробежал глазами колонку цифр. Через несколько минут он оторвал взгляд от документов, и их глаза встретились.
— Сколько? — потребовала Пич.
— В грубом приближении миллионов восемьдесят — девяносто, но сюда не входят холдинги, имеющие определенную стоимость. Вы же знаете, как Дрейк любил приобретать землю. Там есть и несколько нефтеносных участков. Общая стоимость вашего состояния миллионов сто пятьдесят.
Пич удивленно подняла брови:
— Это все? Я ожидала большего. Дрейк говорил, что мы владеем состоянием более двухсот пятидесяти миллионов. Вы что, сделали за последние месяцы ряд неудачных вложений?
Ее реакция удивила и банкира, и адвоката. Неужели этой женщине мало того, что у нее есть? Доминик перешел к обороне:
— Как видите, моя дорогая, я веду дела весьма консервативно. Рискованные вложения — не мое амплуа. Я лично контролирую дела, и до сих пор меня никто не обвинял в расточительстве. Дрейк был моим другом, и я считаю своим долгом следить за тем, чтобы его наследство преумножалось, а не таяло.
Пич сделала вид, что не замечает высокомерного тона.
— Ну что же, теперь я понимаю, что вы были абсолютно правы относительно яхты. Женщине, у которой нет и двухсот миллионов, незачем пускаться в плавание, доверяясь неверному морю. Ей надо держаться твердой почвы под ногами.
