Наталия Миронина - Дочь мадам Бовари
Лиля смеялась, говорила, что устала, но послушно садилась за письменной стол. «Еще одна книжка, и все, хватит! Сколько можно! Надо бы делом заняться – провести общественные чтения», – думала она и не подозревала, что в издательстве, где командует муж, полное расстройство финансов. Узнала она об этом случайно – из разговора с бухгалтером.
– Георгий, – строго спросила Лиля этим же вечером, – что там происходит в издательстве? Почему такая ситуация с платежами? И почему я об этом узнаю случайно?
Георгий Николаевич обомлел от страха – он рассчитывал как-то перекрутиться, хотя сам не знал как. Прирожденный газетчик оказался очень нетребовательным коммерсантом – он доверял старым друзьям, прощал долги, закрывал глаза на несвоевременные платежи и верил на слово. Результат в виде хаоса и почти банкротства на фоне огромных тиражей не заставил себя ждать.
– Ты понимаешь, я думал, что вот-вот… – Георгий Николаевич имел вид одновременно задиристый и жалкий. Лиля плюнула на недописанный роман, на позиционные разногласия внутри учрежденного ею движения и кинулась исправлять ситуацию.
Лиля принялась искать директора по маркетингу.
– Зачем он нам? Что за новомодные штучки?! Всю жизнь работали без директоров по маркетингу, – как-то спросил Георгий Николаевич. Лиля, листающая резюме кандидатов на эту должность, посмотрела на него тем самым взглядом, каким смотрела давным-давно, когда они работали в одной редакции в Риге…
В Москву Лиля Сумарокова приехала из небольшой европейской страны, куда ее мужа отправили в долгую командировку. Георгий Николаевич никогда не вспоминал, что случилось, никогда не задавал вопросов, никогда, даже намеком не позволил усомниться в своей жене. Что он переживал, что он думал – Лиля так никогда и не узнала. Она была очень благодарна ему за такое отношение и безоговорочно приняла одно-единственное условие – никогда и ни при каких обстоятельствах не встречаться с Вадимом Костиным. Лиля, человек слова, прекрасно понимала, что в Москве, пусть и большом городе, очень высока вероятность пересечься с Костиным – все-таки круг общения у них один. «Ничего, даже если увижу, не поздороваюсь!»
Но чем больше проходило времени, тем чаще Лиля обращалась в прошлое. Иногда ей казалось, что вернуть его не составляет труда. Так иногда смотришь на свою фотографию десятилетней давности и думаешь: «Вот сделаю сейчас такую же прическу, и этих десяти лет как не бывало!» В такие минуты Лиля искала телефоны старых друзей, планировала встречи, но здравый смысл приводил ее в чувство – вернуть молодость, прошедшую на узких улочках старого города, невозможно. Тогда Лиля начинала думать о Вадиме Костине – в воспоминаниях день за днем она проживала их роман, и ей казалось, что она совершила ужасную ошибку, не согласившись тогда стать его женой. «Может, не было бы той трагедии, которая случилась, не было бы этой книги!» Лиля на миг забывала о муже. Сейчас ей приятно было разбираться в своих чувствах. Сейчас выходило все очень красиво и не пошло. И упрекать ей себя не в чем, ну, кроме расточительности – такими мужчинами, как Вадим, не бросаются. Подумав об этом, она тут же про себя возмущенно фыркала: «Не хватало еще за него держаться!» Одним словом, прошлое Лилю не отпускало. Очень часто она представляла их встречу, на каком-нибудь официальном мероприятии, где встречаются известные, уважаемые люди, добившиеся успеха и славы. И опять в этих воображаемых картинах они были по-прежнему молодыми, стройными и влюбленными. В глубине души тот ее роман, единственный за всю ее семейную жизнь, оставил в ней след. Она Костина любила совсем иначе, чем мужа, – это была любовь-игра. «А мужа любить, – размышляла постаревшая Лиля, – это работа! Вот что делать с его головотяпством? Теперь же за должниками издательства не набегаешься!» Она вздохнула и стала по второму разу просматривать резюме кандидатов на место директора по маркетингу. Из всех этих листочков, где люди, желающие получить место, старались описать себя как можно лучше, выделялся один. Это было резюме молодой женщины, с весьма приличным послужным списком, в конце которого черным по белому было напечатано: «Осуждена условно». Лиля два раза прочла это резюме, и чувство противоречия («ей везде отказывают, а я с ней встречусь») заставило ее набрать указанный номер телефона.
Берта вошла в издательство без пяти минут два, ровно за пять минут до начала собеседования. Она не хотела ждать долго, но и опаздывать было непозволительно. Пройдя пост охраны, она задержалась у большого зеркала – не хотелось быть растрепанной. Берта добиралась на метро – машины у нее давно не было. Нельзя сказать, что она как-то переживала по этому поводу. Ее волновали другие проблемы. Но для начала необходимо было устроиться на нормальную работу. Поднявшись на второй этаж, она нашла нужный кабинет и постучалась. Никто долго не отвечал, но потом вдруг дверь распахнулась, и на пороге показалась полная дама в темных широких бархатных брюках и в такой же бархатной блузке. Всем своим видом она напоминала художницу, которая лишь на минуту выпустила из рук палитру. Берта невольно улыбнулась – взгляд встретившей ее дамы был совершенно птичий. Быстрый, умный и внимательный.
– Здравствуйте! Проходите. Мой секретарь куда-то делась, верно, кофе пьет внизу. Но ничего, мы и без нее справимся, – дама посторонилась, впустив в кабинет Берту. Берта поздоровалась, прошла в большую квадратную комнату и остановилась посередине.
– Кофе или чай? – дама вопросительно взглянула на Берту.
– Спасибо, ни то ни другое.
– Отчего? Я все равно налью вам кофе, а вы посидите и решите, пить вам его или нет.
Дама, несмотря на свою полноту, двигалась легко, почти стремительно. Включила кофеварку, поставила на стол сахарницу, печенье и чашки.
– Давайте приступайте, а то остынет. Кстати, меня зовут Лиля. Отчество у меня, разумеется, тоже есть, но я предпочитаю – Лиля.
– Спасибо. Вы не волнуйтесь, я не голодаю, – Берта улыбнулась.
Лиля покачала головой:
– Все равно, когда читаешь, что человек осужден, хочется его поддержать, пусть даже крепким кофе. Скажите, почему вы упомянули, что осуждены условно? Ведь в документах у вас это никак не отображено?
– Как-нибудь вы все равно узнали бы. Но вы первый руководитель, который пригласил меня на собеседование.
– Это совпадение, думаю, просто я успела раньше других, – великодушно сказала Лиля. Она пила кофе с печеньем так аппетитно, что Берта непроизвольно протянула руку к чашке, стоящей напротив.
– Вот это правильно, так удобней разговаривать, – одобрительно кивнула Лиля и добавила: – Ваше лицо мне очень знакомо. Мы, наверное, встречались раньше?
