Притворство с привилегиями - Лили Голд
Зак фыркает.
— Джош будет всеми руками за. Но нам лучше не говорить ему об этом до церемонии. Не хочу, чтобы у него встал на глазах у всех.
Мои щеки горят, пока я смотрю на гладкие серебряные бусины.
— Я… Тогда ладно.
Люк наклоняет голову.
— Правда? — спрашивает он, его голос более мрачный, чем обычно. Я дрожу.
— Да.
Его губы приподнимаются. Внезапно усталость покидает его черты. Он выглядит живым и голодным.
— Отлично. Зак, можно мне?
— Конечно, приятель, — говорит Зак, любезно передавая бусины.
Люк подходит и встает позади меня, нежно кладя руку мне на поясницу и поворачивая меня к кровати.
— Наклонись, — тихо говорит он, поглаживая рукой мою спину. Кончики его пальцев покалывают мою кожу, посылая мурашки вниз по позвоночнику. У меня внезапно пересыхает во рту, и я наклоняюсь над кроватью.
— Подними платье.
Я делаю, как он говорит. Он снимает с меня нижнее белье, затем берет меня за руку и подносит ее к изголовью.
— Держись, — приказывает он.
Я так и делаю, крепче вцепляясь в каркас.
— Ты же знаешь, что в постели превращаешься в настоящего пещерного человека, да?
Зак смеется, опускаясь на колени рядом со мной на полу.
— Все, что он говорит, это «На колени. Лижи. Соси». Я знаю, что ты можешь составлять нормальные предложения, приятель. Ты очень умен.
Люк бросает на него повелительный взгляд.
— Прекрати болтать и подготовь ее.
— Отлично. — Без дальнейших церемоний Зак наклоняется вперед и зарывается лицом мне между ног. Я задыхаюсь, мои глаза закрываются, когда он начинает дразнить мой вход, его язык погружается в меня. Я поворачиваю бедра к нему так, что его лицо практически зарывается в светлые завитки у меня между ног. Зак обхватывает своей большой рукой мою лодыжку, со стоном прижимаясь к моей коже.
Я отвлекаюсь от всплеска удовольствия, когда что-то холодное и твердое касается моих губ. Глаза вновь распахиваются. Люк размахивает серебристыми бусинами перед моим лицом, его глаза темнеют, пока он наблюдает за моей реакцией. Я сосредотачиваюсь на них, красиво вращающихся на серебряной нити.
— Соси, — приказывает он очень глубоким голосом.
Я послушно открываю рот и беру в него первую бусину. Она твердая и на удивление холодная. Я провожу языком по гладкой поверхности, делая ее достаточно теплой и влажной, чтобы ввести в меня.
— И следующую.
Не отрывая от Люка глаз, я открываю рот шире, принимая следующую бусину. И следующую. Всего их пять, и я не думаю, что смогла бы уместить их все у себя во рту, но Люк, похоже, удовлетворен тремя. Он постукивает указательным пальцем по моей нижней губе.
— Открой, — приказывает он. Я так и делаю, и он осторожно вынимает бусины, наклоняясь, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на моих губах. — Хорошая девочка, — тихо говорит он.
Дрожь сотрясает все мое тело. Люк нежно касается моей щеки, затем поворачивается к Заку.
— Как она? — спрашивает он. — Готова?
— Я буквально тону здесь, — радостно говорит Зак, отстраняясь, чтобы посмотреть на нас. Его лицо мокрое и розовое.
Я краснею. Люк ухмыляется.
— Вставай, — приказывает он Заку, который встает и отходит в сторону. Люк занимает свое место у меня за спиной и сильнее прижимает меня к матрасу, так что выгибаюсь, поднимая голую задницу к верху. Холодный воздух касается влаги между моих ног, вызывая дрожь.
— Расслабься, — говорит Люк мне на ухо, проводя бусинами между моими складочками, делая их скользкими и влажными. — У тебя все еще болит после вчерашнего, любовь моя?
Я киваю, воспоминание о прошлой ночи вызывает во мне трепет. Мне больно. Я чувствительна и требовательна.
— Мне это нравится, — говорю я, закрывая глаза, когда Люк осторожно прижимает первую бусину к моему входу. Возникает момент сопротивления, а затем она плавно скользит внутрь. Я сжимаю бедра, ерзая от странного ощущения.
— Порядок? — спрашивает Люк. Я киваю, и он снова целует меня в висок, вводя следующую бусину. Она ударяется о первую, усиливая тяжесть в моей киске, и я слегка вздрагиваю. Люк успокаивает меня еще одним поцелуем.
Медленно, одна за другой, все пять бусин оказываются в моем пульсирующем лоне. Тело напрягается по мере того, как я начинаю чувствовать себя все более и более наполненной, давление во мне нарастает.
Когда все бусины оказываются внутри, Люк отстраняется и целует меня в затылок, осторожно одергивая подол моего платья.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает он.
Я встаю и прижимаю руку к животу. Это странное чувство. Тяжесть и переполненность. Этого недостаточно, чтобы заставить меня кончить, но этого определенно достаточно, чтобы держать меня на взводе. Похоже на то, что меня дразнят каждый раз, когда я шевелюсь. Я прикусываю губу.
— Я, эм… — Щеки горят под его пристальным взглядом. Мозг словно взбаламучен. — Хорошо?
Люк смеется, обхватывая меня руками и притягивая в объятия. Я вдыхаю сладкий аромат бумаги и чая.
— Как, черт возьми, я буду разговаривать с людьми? — жалуюсь я, бормоча ему в рубашку. — Я даже думать не могу.
Он неохотно отстраняется от меня и кивает на высокие серебристые туфли на каблуках, лежащие у кровати.
— Надень их, — говорит он, — и я уверяю тебя. Мы тоже будем не в состоянии. Все вместе будем выглядеть глупо.
Я киваю, делая глубокий вдох.
— Хорошо. Ладно. — Я беру свой клатч и осторожно засовываю ноги в туфли. — Давайте начнем, ребята. — Стараясь вести себя гораздо более собранно, чем чувствую, я расправляю плечи и направляюсь к двери.
— Лейла? — кричит Люк мне вслед.
— Мм? — Я поворачиваюсь.
Люк наблюдает за мной с весельем на своем красивом лице. Его взгляд скользит вниз, к моему животу.
— Из чего сшито твое платье?
Я растерянно моргаю, глядя на него.
— Шелк Малбери33.
— А что происходит, когда шелк намокает?
— Аа… он может обесцветиться. Иногда остается трудновыводимое пятно. Зачем ты…?
— Хм. — Он поворачивается к комоду, достает оттуда что-то и бросает в меня. Я ловлю скомканный кусок ткани. — Тогда, возможно, ты захочешь надеть какое-нибудь нижнее белье.
— Ай. Не хотелось бы, чтобы твое прекрасное платье было испорчено, — соглашается Зак, пересекая комнату по направлению ко мне и нежно поглаживая рукой мой зад. Я бессознательно сжимаю мышцы влагалища, что оказывается почти болезненно, и приходится снова перенести свой вес, морщась, когда бусины вновь движутся глубоко внутри меня.
Эта свадьба будет настоящей пыткой.
