Ночь падающих звезд. Три женщины - Дорис Яннауш
Пару секунд длилась тишина, затем послышался мужской голос:
— Меня зовут Бекер. Бернд Бекер…
Ага! Слава Богу, это и впрямь оказался он! Тина облегченно вздохнула.
— Слушаю. Что вам угодно, господин Бекер?
— Знаете… Дело в том, что у нас трое сыновей, и вы послали к нам для помощи на общественных началах некую фрау Мартуссен…
— О-о! Это наша лучшая воспитательница! — подхватила Тина. — Наша добрейшая фрау Мартуссен. Значит, вы и есть тот самый господин Бекер с Заксенштрассе? Если не ошибаюсь, вчера после обеда она впервые занималась вашими детьми.
— Да-да, точно…
— Так в чем, же причина вашего звонка? — Тина закусила губы, чтобы не рассмеяться.
— А в том, что ваша добрейшая фрау Мартуссен, — слово «добрейшая» он саркастически выделил, — возит моих ребят на роскошном «кабрио» аж на Тагернзее. А когда они там уже достаточно заморочили ей голову, ваша доб… ваша фрау Мартуссен кормила их жареной хрустящей картошкой, мороженым, поила кокой и еще чем-то. А когда самого маленького от всего этого добра запонос… я имею в виду, когда у него расстроился желудок, ваша воспитательница или няня — как она там называется? — купила ему новенькие, с иголочки, штаны, потому что старые он совсем обо… я имею в виду запачкал, черт возьми! Это что-то новенькое!
— Послушайте внимательно, господин Бекер. Трое живых, очень подвижных мальчишек оказались под присмотром совсем незнакомой им женщины. Сами можете представить, какая это трудная задача для воспитательницы. Поэтому фрау Мартуссен старалась завоевать их доверие, симпатию, что ли… Это ведь можно понять.
— Вы так считаете? — кашлянул Бернд.
— Конечно! Есть даже поговорка: любовь приходит через желудок. Тем более детская любовь, смело импровизировала Тина. — А как бы вы поступили на ее месте?
— Ну, я… я бы, — мялся тот.
— А все же? — не унималась Тина.
— Пожалуй, я тоже купил бы им эти хрустящие штучки, колу, мороженое, — прозвучало на том конце провода.
— Вот видите! — торжествовала Тина. — Доверие и доверие — вот чего нам следует добиваться от детей в первую очередь. Вам еще повезло, что такая женщина, как фрау Мартуссен, взяла на себя заботу о ваших детях и даже готова за свой счет их немножко побаловать. Да и сама фрау Мартуссен испытывает при этом радость. Она уже в двенадцатый раз стала крестной матерью для детей из таких подопечных семей. У нее, действительно доброе сердце, у нашей милой фрау Мартуссен!
Трубка долго молчала… Тина с недоумением пожала плечами: ведь так здорово все разыграла! И тут Бернд снова прорезался:
— Но, может, нам не стоит обременять такую богатую… — «барыню», видно, хотел он сказать, но тут же поправился: — Крестную.
— О чем речь, господин Бекер? Вы как агент по продаже автомобилей тоже неплохо зарабатываете. У вас нормальная семья. И не стоит стесняться. Итак, до свидания!
— До свидания, — смущенно отозвался Бернд и тоже положил трубку.
— Опять на эту дурацкую детскую площадку! — ныл Гарди. — Я теперь уже почти взрослый!..
Два дня тому назад ему исполнилось восемь. Именно тогда, на своем дне рождения, он здорово сдружился с Анной-Барбарой, которая была на пять месяцев старше и на которой он собирался… жениться — не теперь, а когда-нибудь позже.
И вдруг — на тебе! — играй опять в песочнице с малышами!
— Но ничего не поделаешь, — сказала Ирина — Не могу же я оставить тебя дома одного, — Она усадила Симона в коляску, сунула Гарди сумку с его игрушками и подтолкнула вперед. — В следующий раз ты можешь договориться с Анной-Барбарой о встрече на площадке, — предложила она. — Тогда бы вы все были у меня на виду и вам было бы весело.
— Она не хочет идти со мной на площадку, — возмутился Гарди, как будто Ирина предложила нечто несусветное.
Ирина вздохнула:
— Ну что тут поделаешь?
На детской площадке Гарди забрался на стенку и демонстративно скучал. Ирина пыталась втянуть этого «почти взрослого» отпрыска в «почти взрослый разговор», но все усилия оказались бесполезны: видно, Гарди твердо решил ее наказать.
Ситуация еще больше осложнилась, когда Симон схватил свою лопатку и стал пристраивать ее на голову своего товарища по играм, Фредди. Тот заревел, а Симон из солидарности подтянул ему. В последующие минуты Ирина и мать Фредди пытались унять этот действующий им на нервы дуэт.
Когда Симон в качестве компенсации предложил Фредди свою сломанную машинку, а Ирина, обессилев от этих борений, оглянулась в сторону стенки, Гарди на ней уже не было.
— Гарди! — закричала она.
Никакого отзыва. Он просто исчез!
Ирина подождала минут десять, затем попросила мать Фредди присмотреть за Симоном, а сама отправилась на поиски, дав себе клятву, что примерно накажет его. Было три часа двадцать минут.
В три тридцать она уже решила «всыпать ему как следует». Но когда минут через пятнадцать наконец нашла его, почувствовала такое облегчение, что с трудом сдержала желание благодарно обнимать и целовать его.
Оказывается, Гарди в это время всего лишь собирал каштаны со своим приятелем и очень удивился, увидя рассерженное лицо Ирины.
— Послушай-ка, — сказала она, прерывающимся от волнения голосом, — чтоб это было в последний раз, когда ты уходишь без разрешения. А что, если на тебя нападет какой-нибудь нехороший дядя?
Гарди с недоумением взирал на Ирину.
— Но ты ведь сама ходишь одна без разрешения и не боишься, что тебя возьмет чужой дядя!
— Ох, Гарди! Ведь это совсем другое дело. — Ирина вздохнула и попыталась найти подходящее объяснение, которое убедило бы его. — Я… Я уже просто не нравлюсь чужим дядям!
Но Гарди на этот счет был явно иного мнения. Он решительно затряс головой и убежденно заявил:
— Ты так не должна думать, Ирина. Ты им все равно будешь нужна. Ну чтоб, например, все чистила, убирала…
— Ого-о! — Ирина даже остолбенела. — Вот уж никогда не думала, что могу сгодиться только для таких целей.
Герда лежала на кушетке, грызла яблоко и читала как раз на том месте, когда сгорел дом Скарлетт. В это время раздался звонок. На мгновение она прекратила жевать и стала соображать, что делать.
Просто не открывать! Нет никого дома и все тут, решила она.
Но звонки продолжались. На этот раз непрерывно, все время, по два коротких, и Герда отважилась открыть.
У двери стоял среднего роста и среднего возраста светловолосый мужчина, который и выглядел средне — ни хорошо, ни плохо, все в нем было вполне заурядно. Он улыбнулся.
— В чем дело? — спросила она коротко.
— Видите ли, я ваш сосед.
