Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
Глава 13
– Мало ли для чего эта гламурная выдра к нему приходила! – Крикнула Энди из другой комнаты, а затем, вернувшись с коробкой, взгромоздила её на стол. – Ты ведь и десятой доли правды не знаешь.
– О своих намерениях она сказала прямо, – пробормотала Натали, разрезая скотч канцелярским ножом.
– Вот именно, что о своих, – подчеркнула её подруга, – не о намерениях Брендона, и даже не об их общих. Бьюсь об заклад, он даже не знал, что она заявится.
Выдохнув, Натали со стуком опустила нож на стол, а затем подняла на Энди глаза.
– Будешь оправдывать его?
– Буду. – Ни на мгновение не задумавшись, ответила та. – Слышала про презумпцию невиновности? Его принцип гласит: «человек не виновен, пока не доказано обратное».
– Энди, мы ведь не в зале суда.
– А в чем разница? – Невозмутимо спросила она. – Пускай не вслух, но ты винишь Брендона в том, что встретилась с сучкой-Габриэллой, которая шарахнула тебя окрыленную циферблатом об асфальт. Винишь его в том, что она пришла к нему, возжелала его и вознамерилась ублажить. Винишь, даже не зная, он ли её позвал, или же она завалилась без приглашения. Винишь, понятия не имея, впустил он её или же выставил за дверь. Ты сыпешь обвинениями, принимаешь скоропостижные решения, но при этом сама не уверена, как всё было на самом деле.
– И что ты предлагаешь? Сделать вид, будто бы ничего не произошло? – Скорчив смешную, задумчивую рожицу, Натали качнула головой. – Будто бы я не встречала Габриэллу, и не была растоптана ею? Вести себя с Брендоном как ни в чем не бывало и продолжать нашу связь?
– Именно так.
Натали даже нервно усмехнулась.
– Вот уж чего я точно делать не стану. – Затем, обойдя стол, она направилась в комнату. Энди, не став медлить, поспешила за ней.
– Это правильно.
– Это унизительно, – поправила подругу Натали.
– Только, если между ними действительно что-то было, – заметила та, – но ведь могло и не быть.
– Чисто теоретически – могло, – согласилась она, поднимая с пола ещё одну коробку, – но я очень сомневаюсь, что мужчина, о котором мы говорим, отказался бы от подобного удовольствия.
Развернувшись, она направилась обратно, заставляя подругу застонать.
– И снова твои домыслы! – Энди уже не выдерживала. Признаться, Натали тоже. – Неужели тебе так нравится себя накручивать? К чему это? Зачем?
– Затем, чтобы потом не было так больно. – Поставив коробку на стол, она взяла нож и одним резким движением полоснула по скотчу.
– И где здесь логика? – Не унималась Энди. – Ты ведь уже согласилась быть с ним, так? Согласилась, зная обо всех его женщинах. И о выдре в том числе. Что изменилось?
Натали помедлила, а затем, сморгнув несколько раз, тихо ответила:
– Наверное, я просто поняла, что не смогу. Быть одной «из», делить его с кем-то ещё… – просто не смогу. – Она подняла голову. – Не хочу.
Они обе немного помолчали, а затем интонация и голос её подруги прозвучали спокойнее.
– Он нравится тебе. – Это был не вопрос. – И очень. Я вижу это. Именно поэтому поступаю сейчас не совсем верно и влезаю в твои отношения, хотя и не должна. Я могла бы вновь сказать о своих супер-способностях свахи, но здесь это было бы совершенно неуместно. Поэтому я выражусь немного иначе. Если рядом с этим человеком ты испытываешь нечто совершенно особенное – хватайся за это и крепко-крепко держи. Ведь даже будучи безответными, это самые прекрасные на свете чувства. – Натали попыталась возразить, но Энди не дала ей и шанса. – Поговори с ним! – Крикнула она из комнаты. – И прошу тебя, прекрати так много думать!
В двери офиса Натали вошла твердо уверенная в том, что поговорит с Брендоном. Ну, по крайней мере, попытается. Давить на него она не собиралась, вынуждать отчитываться – тоже, но узнать о прошлом вечере – о той его части, в которой присутствовала Габриэлла – была должна.
Однако, не всем планам суждено сбываться. А её планам так уж тем более.
Стоило Натали только подойти к дверям лифта, как её тут же перехватили. Сначала Шерон, сообщавшая о том, что в «Голубой Лилии» срочно требуется её помощь, а затем и Маркус, решивший ни с того, ни с сего показать ей готовый рекламный плакат, который на днях они собирались повесить на уличных стендах. Каждый раз, когда Натали думала, что, наконец, свободна, что-то случалось вновь. И так весь этот ужасно длинный день. Лишь после шести часов, окончательно изведенная мыслями о Брендоне, она сумела прорваться сквозь армию недоброжелателей.
Машинально преодолев уже знакомый путь, Натали вышла на самом последнем из офисных этажей, а затем направилась в конец просторного холла.
– Мистер Макгил у себя? – Признаться, в ответе она даже не сомневалась, поэтому решительно шла вперед и не думая тормозить.
– Был. Но уехал.
Хайди поднялась со своего места, а Натали остановилась.
– Уехал? – Неуверенный кивок. – На деловую встречу?
Секретарша Брендона как-то тревожно поджала губы, словно размышляла над ответом.
– Не уверена. То есть… на встречу, да, но, возможно, не совсем на деловую…
Сердце сделало кувырок, но Натали одернула безумное, вознамерившееся заныть раньше времени.
– Что ты имеешь в виду?
Хайди взволнованно выдохнула.
– Я не должна была что-то говорить, – пробормотала девушка себе под нос, – это всё моя дурацкая привычка лезть в то, что меня совершенно не касается. И она меня погубит. Когда-нибудь обязательно погубит…
– Хайди, – прервала её Натали, заставляя сглотнуть, – что происходит?
– Я могу ошибаться. Тебе вовсе необязательно меня слушать. Я просто по жизни часто и много болтаю. И порой даже слишком. Но… ты нравишься мне. – Затем Хайди встрепенулась и исправилась. – Не пойми меня неправильно, не как женщина! Хотя, и как женщина ты тоже весьма привлекательна! И, если бы я играла в другой команде, то…
– Хайди, – вновь прервала её Натали, уже начиная переживать, – скажи, наконец, в чем дело.
Молчание. Выдох.
– Мистер Макгил попросил меня забронировать столик на двоих в ресторане и заказать огромный букет белых роз, а ещё я отменила все встречи и совещания на сегодня, потому что, уезжая, он сказал, что до завтра его ни для кого нет, что он и велел мне передать каждому, кто будет о нем спрашивать! – На одном дыхании протараторила Хайди, а затем на мгновение прикрыла глаза. – Сказала, Господи. Какое облегчение.
Натали ощутила, как к горлу подкатил ком. Она даже не сразу поняла, что именно чувствует: злость, боль, разочарование, сокрушительное отчаяние или всё сразу
