До последнего вздоха - Алиса Ковалевская
— То есть, в обмен на услугу она согласилась…
— Поехали, — повторил он и, набрав Дэну, дал приказ выгнать из гаража внедорожник.
Глава 22.3
Денис остановил машину перед приземистым деревянным домом и, выйдя на улицу, открыл дверь с моей стороны. Поблагодарив его, я осмотрелась. Дом находился на отшибе, в самом конце посёлка. Из окна я видела пятачок, претендующий на звание центральной площади, со свечой торчащей на ней церквушкой и магазином с блёклой вывеской.
— Что это за место? — спросила, когда Алекс оказался рядом. – Зачем мы сюда приехали?
Он указал на дом. Всё ещё не понимая его, я пошла к калитке. Закрывалась она, как ни странно, на добротный засов.
— Я тебе там нужен? – Дэн кивнул на крыльцо.
— Справимся сами. Подожди тут. Мы не задержимся надолго.
Денис вернулся к машине. Не сумев прочитать между строк ни словом больше, чем было сказано, я с вопросом глянула на Алекса, но тот снова указал на калитку. Палисадник выглядел куцым. Ни ярких цветов, ни клумб, коими хвастались дома по соседству. Только несколько пустых грядок. Ровных и ухоженных, с комьями свежей земли.
Поднявшись по скрипучим ступеням, Алекс постучал. Коротко – вначале два быстрых тук-тук, потом четыре размеренных и ещё три быстрых.
— Это шифр какой-то? – Я то думала, мы закончили с этим. Оказалось, нет.
Но раньше, чем Алекс ответил, дверь отворилась. Перед нами стоял худой мальчик с тяжёлым, совершенно взрослым взглядом.
Кивнув, он исподлобья посмотрел на Алекса, потом на меня и, наконец, пропустил в дом.
— Здравствуйте. — Голос у него ломался.
— Здравствуй, — Алекс протянул ему руку. В рукопожатии не было и намёка на снисходительность. – Это моя жена.
Не многим мужчинам он так же пожимал руку: если не с уважением, то с осознанностью, коей не удостаивал и десятую долю своих знакомых.
— Здравствуйте, — повторил мальчик со сдержанной почтительностью, обращаясь уже ко мне. Под его проницательным взглядом мне стало не по себе.
Волосы у него были довольно длинные, тёмные. В падающем из окна свете они приобретали шоколадный оттенок. Черты лица уже сейчас выдавали мужественность: квадратный, чуть выдвинутый вперёд подбородок, чёткие скулы и ровная линия носа. С вопросом посмотрев на Алекса, я всё-таки рассчитывала услышать объяснения. Хотя бы на сей раз.
— Это сын Жанет, — выговорил он. – Эммануил.
Этого мне было недостаточно. Только увидев мальчика, я начала догадываться, кто он. Как сказал сам Алекс, с матерью его мы были похожи. Так что, уловив в нём схожесть с собственным отражением в зеркале, сложить два плюс два труда не составило.
— Ты готов? – Алекс задал вопрос мальчику.
В коридоре, прямо на неровных досках, стояла дорожная сумка. Новая на фоне косой тумбочки и зеркала в облупившейся раме. Теперь я обратила внимание на висящий возле зеркала шёлковый женский шарф и тюбик губной помады, валяющийся на самодельно сколоченной полке. На флакон духов рядом с ним и витающий в доме запах печёных яблок.
— Мне нужно двадцать минут, — мальчик не выглядел ни испуганным, ни взволнованным. Только подозрительность никуда не пропала. Из-под бровей он посмотрел на меня, на Алекса: — Я должен проверить дом.
— Хорошо, — ответила я вместо мужа. – Мы подождём снаружи.
На улицу мы вышли молча. По ту сторону забора от леса брёл старик. Покосившись в сторону дома что-то прошамкал и сплюнул под ноги. Алекс сказал, что Жанет была шлюхой…
— Ты всё ещё считаешь, что я убил её? – первым нарушил молчание Алекс.
— Я никак не считаю. Мне надоело гадать. Я слишком устала от этого за последнее время. Поэтому буду благодарна, если ты просто расскажешь, как есть.
В углу участка росла яблоня. Красивое дерево с увешанными плодами ветками. Я пошла к ней. Сорвала большое яблоко.
— Как думаешь, Эммануил не будет против? – через плечо Алексу.
— У Жанет выявили тяжёлый порог сердца. С этим можно было попробовать что-то сделать, но при обследовании выяснилось, что один из клиентов наградил её гепатитом.
Есть и так-то не хотелось. После того, что я услышала, перехотелось вовсе. Но я всё равно потёрла яблоко о кофту. Красный бок глянцево заблестел. Большое, спелое, оно лежала у меня в ладони, как лежало в руках Алекса моё сердце. Мне вдруг подумалось, что мы с Жанет вполне могли бы отыграть роли друг друга. Что было бы, если бы это она попала в питомник? Если бы она обняла Милану в день, когда ту бросили к нам в комнату?
— Я не видел её ни разу с того дня, как забрал у сутенёра. Тогда я дал ей денег и взял с неё слово, что на трассу она больше не выйдет.
— Вряд ли она его сдержала.
— Не сдержала, — подтвердил Алекс. – Она сама сказала мне об этом.
Я ещё раз потёрла яблоко о кофту. И опять оно осталось у меня в руках нетронутым. Пора собирать урожай, но, судя по тому, что в коридоре стоит собранная сумка, делать это в скором времени будет некому.
— Жанет позвонила мне около полугода назад. Попросила о встрече.
— Ты согласился, — утвердительно сказала я.
И опять продолжение стало не важным. Важным было только, что Алекс обнял меня и повернул к себе. Что посмотрел в глаза. Что его сердце билось, и моё собственное вторило этому биению каждым ударом. Что я была на своём месте, а Жанет на своём.
— На встречу она принесла банку яблочного варенья и фотографию сына. Отдала мне и то, и другое. И попросила сделать так, чтобы после её смерти Эммануил получил шанс на будущее. Она хорошо понимала, что у сына шлюхи, не имеющей ни родных, ни денег, шансов на это не так много. Больше
