Татьяна Захарова - Будь моей (СИ)
— Я сам… — хотел было сказать Жигунов, но в этот момент Гриша просто подтолкнул его к двери гостиной.
— Нет уж, хватит с тебя самостоятельности. — едва Дима стал сопротивляться, как начальник его охраны заломил ему руку и буквально втолкнул в комнату. Надо сказать, что Дима не особо сопротивлялся, поэтому ему и удалось это без труда. Закрыв дверь, Гриша прислонился к косяку и долго изучающе смотрел на сына его покойного друга. — Ты зачем хотел девушку сломать? Нет, даже не так… За что ты так с ней? Она перед тобой ни в чем не виновата!
— Знаю, — прошипел Дима, отворачиваясь, не в силах выносить его взгляд. Точно такой же, как бывал у отца, когда тот был… разочарован в сыне. — Мы с ней поругались, сильно поругались… И я… хотел доказать свою правоту.
— Доказал, — горько усмехнулся мужчина. — И как? Получил удовольствие, самец?
— Дядя Гриша, хватит, — пробормотал Дима, уже не пытаясь как-то оправдаться. Невольно по старой привычке он перешел на уважительное «Вы» — Вы же вдвоем с отцом меня воспитывали… И прекрасно знаете, что я ненавижу насилие над женщинами. Не представляете, в каком ужасе я был неделю назад, когда понял, что чуть не ударил её…
— И поэтому ты её сегодня не бил?! Я должен гордиться за тебя? — иронично уточнил он. И тут послышался нерешительный стук в дверь.
— Она меня послала далеко и надолго, — раздался из-за двери голос Вадика. — Вместе с Жигуновым и со всеми врачами сразу. И уже потом добавила, что синяки и сами сойдут. А если мы, идиоты, имели ввиду, психиатра, то для Жигунова он нужнее. А ещё лучше целую бригаду вызвать. — Последнее он добавил уже от себя. Про приглушенные всхлипы, что доносились из ванной, куда он и не подумал бы войти, Вадик промолчал. Пару минут стояла тишина, и Вадим решился осторожно уточнить. — Ну я пошел на пост? Больше я вам не нужен?
— Иди, — сказал Жигунов. — И… это… спасибо, что… — он замолчал, не в силах подобрать слов. Вновь захотелось напиться, но он мужественно сдержался.
После продолжительного душа, Лина поняла, что этого мало, чтобы отмыться и набрала в джакузи воды погорячее. Её до сих пор трясло то ли от холода, то ли от пережитого. Хотя истерика после вторжения Вадика отступила. Интересно, кто додумался его послать с такой деликатной миссией. Хотя нет, не интересно. На неё накатила такая апатия и абсолютная безразличность, что она даже сама удивилась.
Однако, когда спустя час она вылезла из ванной, её новь заморозило. Быстро вытеревшись, она поспешно оделась в джинсы, футболку, сверху ещё и толстовку нацепила, незнамо как очутившуюся здесь. Под одеяло забираться не собиралась, так же как и засыпать. Хоть она в принципе Грише верила, но в то, что он будет стоять до последнего на страже её покоя, она сомневалась. Своя шкура дороже. Чтобы там ещё не задумал Жигунов, лучше если она встретит его во всеоружии.
Поэтому устроившись на противоположном от входа краю кровати, Лина прилегла, не сводя пристального взгляда от двери. Ночь прошла тихо, так что невольно девушка все же задремала. Проснувшись как от толчка, Лина уставилась на Диму, что стоял на пороге. Уже начало светать, так что свое обещание Гриша выполнил, ночь прошла. Обвинять его в чем-то или язвить она не спешила (вчерашний урок усвоен хорошо), просто настороженно наблюдала за ним. Дима тоже молчал, только смотрел странным взглядом. Наверное, не мог понять, зачем она так утеплилась. Напряжение в комнате сгустилось, и хотя ни он, ни она не пошевелились, казалось, что вот-вот что-то взорвется. Наконец, Дима шагнул к кровати, и Лина тут же села на постели, не сводя с него пристального взгляда. Больше Жигунов не решался подходить, подняв руки в примирительном жесте.
— Лина, — не в силах подобрать слова, начал Дима. Он вновь попытался приблизиться, девушка поспешно поднялась с кровати. Он сразу же остановился и, взъерошив шевелюру, вновь пробормотал. — Лина… — их взгляды пересеклись, и он выдохнул. — Прости.
Лина никак не отреагировала на его слова, продолжая напряженно следить за ним. Не поверила в искренность его раскаяния ни на секунду. Плюнув на осторожность, он приблизился к ней, не обращая внимание, что она отступала при каждом его шаге, пока не уперлась в стенку. Обреченно выдохнув, она зажмурилась. Здесь не так страшно, здесь, по крайней мере, не будет свидетелей.
— Прости меня, — прошептал он и осторожно обхватил её лицо ладонями. Но даже от этого прикосновения она отдернулась, как будто обожглась. Он осторожно заправил прядку за ухо, скользнув пальцем по скуле до губы. — Я — дурак, полный идиот. Я мразь, скотина, кобель… Но я больше никогда, никогда не причиню тебе боль. Лиин, посмотри на меня… прошу, посмотри. — Девушка неохотно подчинилась, невольно вспомнив, что он в любой момент может заставить её посмотреть на себя. И Дима опять увидел в её глазах настороженность, с долей опаски, а ещё какую-то обреченность, как будто ни ей он сейчас все это говорил. — Ты меня слышишь? Я больше никогда не причиню тебе боль, не возьму тебя силой. Клянусь… — опять нулевая реакция, и Дима спросил. — Ты мне веришь?
— Нет, — просто сказала Лина, не отводя взгляда. В его глазах она прочитала вопрос, и поэтому уточнила. — Или может я чего-то не поняла и ты отпускаешь меня домой? — он машинально покачал головой, продолжая вопросительно смотреть на неё. И она пояснила без злости, без сарказма, без иронии. — Во-первых, твоему слову не стоит верить, ты сам это доказал две, нет три недели назад. А во-вторых… уступать тебе опять по «доброй» воле я не собираюсь. И лучше увезти меня отсюда, сегодня была последняя ночь, когда я что-то сделала для спокойствия Маши… Да-да, кричать и звать на помощь я буду ВСЕГДА, пусть даже мне никто и не придет на помощь! И пусть я не увижу родных какое-то время, но по-другому ты меня больше не получишь. — она настороженно смотрела на него, ожидая его реакции. Ни во взгляде, ни в мыслях у неё уже не было вызова. Конечно, она окончательно не отбрасывала вариант, где она связанная и обездвиженная плавится под его медленными, чувственными ласками, не в силах что-то ему противопоставить, но… после вчерашнего сомневалась, что он сможет разбудить в ней желание. В крайнем случае, можно будет просто вспоминать его вчерашний урок хорошего поведения. Дима ошарашено смотрел в её глаза, не веря в услышанное. Даже забыл, что хотел предложить ей вариант совместного жилья без секса, то есть пока она сама его не захочет. Встряхнув головой, Дима все же решил озвучить свое предложение. Дотронувшись до её щеки, он открыл было рот, когда Лина резко сказала. — Закричу, и это последнее предупреждение. — он непонимающе смотрел на неё, и Лина выразительно посмотрела на его руку, что гладила её по щеке. А так как убирать её он не торопился, она резко отодвинулась влево (сзади стена). Он не удерживал, продолжая задумчиво смотреть на неё. И так как Дима так ничего и не сказал, Лина решила окончательно избавиться от его общества. Она не знала куда пойдет, главное подальше отсюда. Но не успела она сделать и пару шагов по направлению к двери, как Дима быстрым, но осторожным движением вернул её обратно.
