Терри Макмиллан - Дела житейские
— Чак Хан, Глэдис, Б.Б.Кинг, Рей Чарлз, Пэт Митени, не помню, кто еще, но команда отличная.
— Во сколько же все это обойдется?
— Не знаю, но какое это имеет значение?
— Я же сказал тебе, что хочу купить машину.
— О, Фрэнклин, опять эта ахинея про машину!
— Ладно. Только когда тебе приспичит, ты потребуешь такси или доберемся на метро? Как ты собираешься ехать в роддом?
— Да брось, Фрэнклин.
— Ладно, ладно, бэби. Сейчас твой ход.
— Мы можем и не ехать.
— Да я с удовольствием. Вообще-то ты права, мы все лето никуда не выбирались и уж это как-нибудь выдержим.
— Так тебе не хочется?
— С чего ты взяла?
— По твоему тону ясно, что тебе не хочется.
— Если уж хочешь знать, чего я хочу, так это твою маленькую пипку сегодня ночью.
— Ну ладно.
— Больше играть неохота. Ты выиграла. Пойдем!
— Фрэнклин!
Я уже поднялся. Что за черт!
— Ну что?
— Ничего, — ответила Зора, собирая буквы.
Я лежал на покрывале и ждал, когда она придет. В жизни не встречал женщин, которые столько времени тратят на мытье. А дел-то всего — перепихнуться. Однако я ждал.
— Обещай, что не будешь слишком наваливаться и кусать соски.
— Клянусь.
— И не будешь делать слишком резких толчков.
Еще слово, и мой Тарзан сникнет.
— Ради Бога, иди скорей в кровать, Зора.
Она легла и обняла меня. Я положил ее на спину и лег сверху.
— Фрэнклин, ты давишь мне на живот. Приподнимись немного.
— Прости, малыш. — Я уперся ладонями в простыню и постарался перенести всю тяжесть на руки, потом сделал попытку войти в нее.
— Ах, Фрэнклин!
— В чем дело?
— Я не готова.
— Ты всегда не готова. Полежи минутку, ладно?
Я облизнул пальцы и немного помассировал ее, но она даже не увлажнилась. Я никак не мог войти. Тогда я пошел за вазелином и смазал ее и себя. На этот раз получилось. Она отлично сжала меня, но совсем не помогала. Я вышел из нее.
Через десять минут я отвалился.
— Ну, на этот раз что-нибудь чувствовала?
— А тебе-то что?
Она отвернулась от меня, и тут я понял, что она плачет: шея моя стала мокрой, хотя я совсем не вспотел.
— Что случилось, малышка?
— Почему ты думаешь, будто что-то случилось?
Она так и лежала спиной ко мне.
— Ты плачешь?
— Нет. С чего ты взял?
— Плачешь. Ну-ка повернись ко мне! — Я протянул руки и повернул ее. Такие крупные слезы были видны даже в темноте.
— Скажи, Зора, в чем дело?
— Мне кажется, что я кусок мяса.
— Да почему?
— Потому что последнее время ты без конца просишь меня поиграть, а когда я ложусь с тобой, ты залезаешь на меня, трахаешь несколько минут и отваливаешь, как сейчас.
— Но ты же сама постоянно говоришь, что ничего не чувствуешь, ну, я и стараюсь щадить тебя.
— Фрэнклин, ты не целуешь меня и не ласкаешь, как раньше. Тебе даже в голову не приходит, что это помогает?
— Но черт побери, стоит мне дотронуться до тебя, как ты кричишь, что тебе больно. Что я, по-твоему, должен делать?
— Иногда обнимать.
Я подвинулся к ней и обнял ее; она тут же заснула. Спустив ноги с кровати, я закурил и сидел, глядя на нее. И это все мне предстоит выдерживать еще пять месяцев?
19
— Что ты сказала?
— Ты что, не слышишь — беременна.
— Черт побери, — вылупила глаза Порция, — и давно?
— Вроде четыре с половиной месяца.
— Когда же вы с Фрэнклином поженитесь?
— До того, как рожу.
— Ну, похоже, мы с тобой на одной волне.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда тебе рожать?
— Первого января — даже не верится.
— А мне восьмого декабря.
— Что?
— Восьмого декабря.
— Постой, Порция.
— Я и так стою, — рассмеялась она.
— Провалиться мне, ты действительно говоришь, что тоже беременна?
— Вот именно!
— Да ни за что не поверю. Ты, Порция? Мисс Заклятый-Враг-Семьи?
— А кто сказал, что я возлюбила семью?
— А от кого?
— От Артура.
— Но он же женат!
— Ну и что? А Фрэнклин?
Я понимаю, что она не хотела меня задеть, но это было вроде пощечины.
— Не путай, Порция. — Я хотела объяснить, что у нас разная ситуация. — Фрэнклин собирается развестись. А что вы с Артуром собираетесь делать?
— Я не хочу, чтоб он разводился.
— Ты спятила?
— Почему? Я не люблю его. Просто, поняв, что залетела, я сказала себе: провались все пропадом! На сей раз баста, пусть будет как будет.
— Но он хоть знает?
— Ха, еще бы, он в таком восторге. И его жена знает. Ну и стерва! Он будто свихнулся, хочет развестись, да только я ему говорю: не выпрыгивай из штанов, сиди тихо, детка, обойдемся без разводов.
— Но как же, Порция? Это ведь…
— Не бойся, подружка. Я не первая девица на земле с ребенком без всякого муженька. Артуру и так досталось. Он мне дает деньги, я могу хоть сейчас свалить с работы. За ребенка уже заплачено, но Артур начинает действовать мне на нервы. Я же тебе говорила, что он дурак.
— Но зачем же тебе ребенок от него?
— Да просто все надоело, и точка.
— Что надоело?
— Коптить воздух, гоняться за призраками и ничего путного в жизни не сделать. В конце концов, есть же что-то важнее такого существования.
— Ушам своим не верю. Что ты несешь?
— А ты поверь, подружка. И учти, что я выметаюсь ко всем чертям из вашего треклятого Нью-Йорка.
— Куда?
— Назад, в Нэшвиль.
— Да брось ты, Порция. С чего это? И когда?
— Все очень просто. Здесь мне моего щенка не выкормить, вот так-то. А уезжаю я, скорее всего, перед Днем Труда.
— А ты родителям-то говорила?
— Само собой.
— А они?
— От счастья до потолка прыгали. Папаша тут же решил примчаться сюда и убить Артура, да я его осадила. Втолковала ему, что сама так решила, что я уже взрослая и намерена завести ребенка. Мамаша, та без затей, велела мчаться домой и ни о чем не беспокоиться.
— Нет, я не могу в это поверить. Порция Макдональд беременна!
— Да ты на себя посмотри!
— Об этом знают только в школе. Но и там, если хочешь знать, я наврала с три короба.
— Кому и о чем?
— Я наплела в школе, что замужем с Четвертого июля.
— Да какого черта врать? Милая, нынче двадцатый век. Коль тебе приспичило родить без мужа, рожай на здоровье. Ни одна тварь слова не скажет. Выгнать тебя они не могут.
— Знаю, но мне просто не по себе. Я никогда не думала заводить ребенка без мужа, ты же знаешь.
— А я вообще не собиралась заводить детей.
— Почему же ты мне раньше не сказала? Объясни, пожалуйста.
