Джилл Шелдон - Забыть о мести
— Черт! Кажется, придется обойтись без трусов!
— У тебя много дел?
— Что?
Раздраженный мыслью о том, что придется выходить на мороз полуодетым, Томас почти не расслышал ее вопроса.
— Строительство курорта отнимает много времени? — сочувственно спросила Хлоя. Огромные доверчивые глаза серьезно смотрели на Томаса.
— Вот именно.
Скажи ей сейчас и покончи с этим раз и навсегда!
Но при виде растянувшейся на постели Хлои, такой теплой и разомлевшей от его объятий, наконец-то принадлежащей ему и только ему, Томас позабыл обо всем. Он шагнул к кровати, и их губы снова сомкнулись. Надолго.
Припоминая, как потом им пришлось наспех одеваться, чтобы Хлоя вовремя успела на работу, Томас расплылся в бессмысленной улыбке. Подумать только, его, Томаса Магуайра, веселят всякие пустяки! Невероятно! Немыслимо! Чудесно… Так чудесно, что он не выдержал и позвонил в «Домашнюю выпечку» в надежде поговорить с Хлоей. И когда в трубке послышался ее голос, не смог сдержаться: губы снова растянулись в дурацкой улыбке.
— Привет, — смущенно пролепетал он.
— Это ты? — задохнулась от неожиданности Хлоя.
— Я… — Томас никак не мог сообразить, что ей сказать. Язык словно сковало льдом. — Что ты делаешь? — наконец осведомился он и тут же поморщился.
В обществе Томас давно приобрел заслуженную славу неотразимого обольстителя. А сейчас не может найти слов, несет чушь, будто неуклюжий деревенский простак!
— Готовлю, Томас. Как тебе известно, именно так я зарабатываю на жизнь. Ты звонишь, чтобы только спросить об этом?
— Нет, Худышка.
Хлоя рассмеялась, и звонкие переливчатые звуки напомнили Томасу о сверкающих звездах, о теплом летнем дождике… О радости и надеждах… И о том, какое невероятное счастье выпало ему.
— Я скучаю по тебе, Томас.
Сердцу внезапно стало тесно в груди. Казалось, оно вот-вот вырвется наружу. И Томас, чтобы скрыть смущение, откашлялся.
— Нельзя ли поточнее? Что ты имеешь в виду — меня или всего лишь мое тело?
— Ну, конечно, тело, — весело объявила Хлоя, и Томас понял: теперь он знает, что значит оказаться на седьмом небе.
— Так я и думал.
— Я шучу, и тебе это известно не хуже меня, — тихо и застенчиво призналась Хлоя. — Я тоскую по тебе, Томас. Как и ты по мне. Ведь ты поэтому позвонил, верно?
Его сердце стучало так громко и часто, что он почти не слышал Хлою. Что сказать ей? Мужчина, которому исполнился тридцать один год, боится произнести такие простые слова.
— Да, Худышка. Именно поэтому.
— Знаешь, я весь день думаю о прошлой ночи, — заговорщически прошептала Хлоя. — Все хотят знать…
Она смущенно осеклась.
— Все хотят знать что? — не выдержал Томас, тоже переходя на шепот.
— Это просто глупо…
— Ну, Худышка.
— Все твердят, что я сегодня очень красивая. И спрашивают, что случилось.
— Ты всегда красивая, — заверил Томас.
Чудесно сознавать, что он ей нужен! Поклявшись про себя каждый день говорить Хлое, как много она для него значит, Томас поинтересовался:
— И что ты им сказала?
— Что заниматься любовью гораздо полезнее, чем тратить деньги на массажисток и дорогую косметику.
— Хлоя! — с притворным ужасом воскликнул Томас. — Надеюсь, у Огастины не случилось инфаркта?
— Ну… говоря о правде, у меня не хватило храбрости употребить именно эти выражения, — призналась Хлоя, — но она все спрашивала, почему я не хожу, а летаю. И вроде как пригрозила огреть тебя по голове сковородой.
Томас деланно заохал и решительно отодвинул лежащие перед ним документы. Он просто не способен сейчас думать о налоговых декларациях, финансовых отчетах и перспективном планировании. В голове у него только Хлоя…
— Мы увидимся сегодня? — спросил он вдруг, не в силах представить себе длинный скучный вечер без нее.
— Ты назначаешь мне свидание? — восторженно вскрикнула Хлоя.
Томас невольно улыбнулся, только сейчас с сожалением осознав, что они еще ни разу не проводили время как настоящие влюбленные. Не ходили в кино, в рестораны, на прогулки. Но у них впереди еще куча времени!
— Ну да, свидание. Что скажешь?
— Звучит заманчиво.
Судя по шуму, доносившемуся из трубки, в кафе было полно посетителей, и Томас понял, что отвлекает Хлою от работы.
— До вечера, Худышка.
Он ясно представил себе ее лицо, озаренное улыбкой.
— До вечера, Томас.
Ничего не поделаешь, надо браться за работу. Томас сосредоточенно смотрел на экран монитора, пытаясь найти наиболее оптимальное решение строительства нового курорта. Пушистый оранжевый комочек с острыми коготками молнией метнулся к руке Томаса, лежащей на клавиатуре компьютера.
Бросив взгляд на котенка, растянувшегося на столе с хозяйским видом, Томас строго объявил:
— Чем скорее я закончу, тем скорее мы пойдем обедать. Брысь!
Гарольдина зевнула, словно ее это не касалось. Хитрое создание хорошо усвоило, что Томас не может выносить жалобного мяуканья. Стоит только попросить — и весь холодильник к услугам Гарольдины. Она уже успела обзавестись довольно солидным животиком, что стало особенно заметно, когда она повернулась на спину в надежде, что Томас погладит ее.
— Что-то ты не похожа на жалкого подкидыша.
Интересно, умеют кошки улыбаться? Гарольдина определенно умеет. Глядя на нее, Томас вдруг радостно отметил, что она больше не пугается собственной тени. И в этом, определенно, его заслуга.
— Мяу.
— Так и быть.
Томас рассеянно почесал ей шейку и едва не подпрыгнул от неожиданности, когда в ответ раздалось тихое урчание.
— Тебе следовало бы включать предупредительный сигнал, прежде чем заводить мотор, — посоветовал он. Гарольдина ответила ему надменным взглядом.
Вздохнув, Томас снова принялся за работу. Он потратил уйму денег на свою затею с Хизер Глен, и все зря — теперь придется строить этот дурацкий курорт и нести дополнительные расходы. Ничего не поделать, ведь он сам сделал из жителей города алчных чудовищ. Томаса совсем не огорчал такой поворот событий. Главное, что Хлоя теперь навсегда останется с ним.
Навсегда!
Эта мысль согрела душу и сердце Томаса. Но не успел он положить пальцы на клавиатуру, как Гарольдина неожиданно подпрыгнула. Дискета вылетел из дисковода и упала на стол.
— Черт бы тебя побрал! Кошка ты паршивая!
Томас попытался было вновь вставить дискету, но Гарольдина с безупречной кошачьей грацией ударила лапкой по клавишам. Томас пронзил ее негодующим взлядом, который, однако, не возымел ни малейшего действия. Пришлось осторожно столкнуть кошку с письменного стола, не обращая внимания на активное сопротивление. Но прежде чем он успел повернуться к монитору, холодный нос ткнулся ему в ухо.
