Нора Робертс - Женская месть
Она видела, что глаза его потемнели, как туман, в тот момент, когда луна скрывается за облаками. Его дыхание касалось ее губ, его руки потянулись к ней и коснулись ее кожи. Когда Филипп подался вперед, Адриенна повернула голову, и его губы прикоснулись к ее щеке. Ее охватило странное чувство – смесь страха и желания.
– Вы словно море, – сказал Филипп. – Прохладная и непокорная. – Он снова провел губами по ее коже и почувствовал, как она задержала дыхание, а по телу ее пробежала дрожь. – Адриенна!
Она заставила себя посмотреть на него. Она всегда смотрела в лицо опасности. Солнце нагревало ее волосы; отражаясь от воды, оно казалось ослепительным. Где-то позади раздавались голоса, но звучали они еле слышно, потому что сердце ее билось, как молот, буквально оглушая ее. Филипп улыбнулся.
– Расслабьтесь. – Его пальцы погладили ее по спине. – Я держу вас и не дам утонуть.
Их губы слились и оторвались друг от друга только тогда, когда у обоих перехватило дыхание. Понимая, что еще чуть-чуть, и он не сможет сдерживать свое желание, Филипп отстранил ее от себя.
– Как насчет того, чтобы выпить? Адриенна непонимающе уставилась на него.
Он поцеловал ее в кончик носа и прикоснулся к ней легко и бережно.
– Я сказал, давайте выпьем, к тому же моей бледной британской коже угрожает солнечный ожог.
– Ах, да! – Адриенна словно очнулась от действия снотворного или наркотика и согласилась: – Хорошо. Пойдем в бар.
Они пили терпкую ледяную «Маргариту» и слушали трио музыкантов, играющих на маримба[33] рождественские гимны. С аппетитом, пробужденным солнцем и водой, уплетали энчиладас[34], щедро сдобренное сыром и острым соусом. Затем поехали кататься по острову, выбрав узкую извилистую дорогу. Они проезжали мимо маленьких каменных памятников, вызвавших у Адриенны мысли о старинных ритуалах и древних богах.
Филипп решил заполнить весь ее день, заставить забыть о печали, овладевшей ею на рассвете. Он больше не спрашивал себя, нужно ли ее защищать и утешать. Мужчина, жизнь которого прошла среди женщин, всегда принимает правильное решение.
Дорога привела их к северной оконечности острова и к маяку, откуда открывался потрясающий вид.
Прихватив по бутылке минеральной воды, они уселись на сухую траву и смотрели, как море пенится у берега и выплевывает эту пену.
– Расскажите мне о своем доме.
– В Лондоне?
– Нет. – Адриенна сбросила сандалии. – О том, что за городом.
– Вам он показался бы истинно британским.
Когда Филипп прикоснулся к ее волосам, она не отпрянула. Это было что-то новое в их отношениях.
– Дом эдвардианский, кирпичный, трехэтажный. В нем есть картинная галерея, где много портретов, и, поскольку я не знаю своих предков, мне пришлось их позаимствовать.
– Откуда?
– Из антикварных магазинов. Есть там дядя Сильвестр, очень суровый викторианский джентльмен, и его жена тетушка Агата с лицом, похожим на пудинг. Приобрел я себе и несколько кузин, одни из них очень величественные, другие же просто зловещие. Есть прабабушка. Она не отличалась благонравием, вероятно, была просто потаскухой и втерлась в семью, несмотря на яростное сопротивление, но уж правила ею железной рукой.
– Вы страдали от того, что у вас не было большой семьи?
– Может быть. Во всяком случае, портреты этих так называемых родственников украсили стены галереи. Из гостиной можно попасть в сад, где есть розы, рододендроны, сирень, лилии. Там живая изгородь из тиса, а в западной части рощица из ясеней и небольшой ручей. Есть еще и тимьян, лесные фиалки…
Адриенна почти ощутила их запах.
– Почему вы купили этот дом? Вы не похожи на человека, склонного проводить тихие вечера у камина или бродить по лесам.
– Всему свое время. Я купил его, чтобы у меня было место, где я смогу осесть, когда решу, что пришло время остепениться.
– Вы к этому стремитесь?
– Я всегда стремился к комфорту. – Филипп пожал плечами и осушил свою бутылку. – Еще совсем юным я понял, что для того, чтобы хорошо жить в Лондоне, надо брать то, что можно взять, и при этом опередить других желающих. И оказался расторопнее многих.
– Вы были легендой. Да нет, не ухмыляйтесь, правда, были. Каждый раз, когда происходила какая-нибудь грандиозная кража, ходили слухи, что это работа Ф. Ч. Например, коллекция де Марко. Скажите, это вы взяли ее? – Адриенна вопросительно посмотрела на него, а он только улыбнулся и потянулся за сигаретой. – Взяли или нет?
– Коллекция де Марко – одна из лучших в Милане. Прекрасные камни, – уклончиво ответил Филипп.
– Я знаю эту коллекцию. Так это вы взяли ее? Филипп вспомнил все так четко, будто это происходило вчера.
– В музее бдительно охраняли эти камни. Самая современная система сигнализации, световые и тепловые датчики, электронные замки. Сама коллекция помещалась в стеклянном футляре, похожем на купол.
– Все это мне известно. Расскажите, как вы это сделали. Я слышала по крайней мере десять вариантов описаний кражи, но все они не совпадали друг с другом.
– Видели вы «Королевскую свадьбу», да? Ну, ту картину, где Астер[35] танцует на потолке?
– Да, но это просто кино, трюк, съемка с помощью особых приемов, хорошая работа оператора. Готова признать, что вы очень ловкий человек, но не до такой же степени.
– Я запасся униформой музейного служителя и остался внутри после закрытия. Мне пришлось два часа подождать, прежде чем заняться делом, и надо было успеть все закончить, пока охранники не начали обход. Мне пришлось забраться вверх по стене и проползти по потолку.
– Если вы не хотите рассказать мне, как вы это сделали, так и скажите.
– Я и рассказываю, как все было. Все очень просто: я использовал вакуумные присоски. Не такие, как продаются в магазинах, торгующих инструментами и разным оборудованием, но похожие.
– Так вам удалось проползти с этими присосками по потолку?
– Более или менее. Конечно, во все время работы я не мог на них удерживаться. Я прицепил к потолку трапецию с помощью болтов. Помню, как я висел над этими блестящими камешками и не мог себе позволить даже вспотеть. У меня была карбидная дрель, упакованная для изоляции в стайрфоум[36], чтобы заглушить звук. Когда мне удалось преодолеть стекло, вот тогда началась настоящая работа. У меня в мешке были стразы точно такого же веса, как те, что находились под стеклом. Если бы хоть на долю секунды вес изменился, тотчас бы включился сигнал тревоги. У меня вся эта процедура заняла почти час. При этом кровь ударила мне в голову, а пальцы онемели. После этого я раскачался на трапеции и приземлился за пределами зоны действия сигнализации.
