Брюки не требуются - Ким Карр
Да, приведение себя в порядок не давало мне покоя.
Прежде чем покинуть Лагуну, я заехал на станцию спасателей и подал заявление на увольнение. Капитан отпустил меня без каких-либо обязательств и пообещал мне работу, если я решу вернуться.
Из Нью-Йорка мне удалось найти идеальную калифорнийскую компанию для сотрудничества с Макайлой. Я связался с ними, рассказал им о ней и попросил их не упоминать мое имя, если они решат обратиться к ней. Я не был уверен, стала бы она их слушать, если бы узнала, что я был в этом замешан, даже таким незначительным образом.
Я также поговорил со своим отцом, и он сказал мне, что у них с Ванессой все кончено. Я сказал ему, что никогда не смогу простить того, что он сделал, но когда-нибудь, возможно, я смогу это забыть. Когда-нибудь, но не в ближайшее время.
Что касается Ванессы, я действительно позвонил ей и попросил прекратить с подарками, СМС-сообщениями и звонками. К моему удивлению, она согласилась это сделать. Правда в том, что она не хочет снова быть со мной точно так же, как я никогда не хочу снова быть с ней. Есть причина, по которой она изменяла — вместе у нас ничего не получалось. Я думаю, она просто хотела ухватиться за что-то, чего там не было.
Загнать мою сестру и мать в одну комнату оказалось очень трудно, но мне удалось это сделать. Они поговорили немного. Все, что я могу сказать, это то, что они находятся на стадии переговоров, и я могу с этим смириться.
А потом, конечно же, я купил «Саймон Уоррен» с помощью Кэтрин.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Устраивая шоу для своей сестры, я скорчил несколько гримас, о которых, я знаю, пожалею позже, когда она опубликует мою фотографию во всех социальных сетях, как она всегда это делает. Когда я прекращаю и становлюсь серьезным, она со вздохом опускает камеру.
— Мне нужно идти, — говорю я.
— Я буду скучать по тебе. — Амелия обнимает меня. — Было действительно здорово, что ты был рядом.
Я целую ее в лоб.
— Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться, и ты сможешь навещать меня в любое время.
Мы с ней подробно поговорили о ее работе во время моей поездки домой. По ее словам, ей нравится работать на нашего отца, и, хотя она не любит свою работу, она ею довольна. После всего, что случилось с Брэндоном, сначала я отнесся к этому скептически, но, оставаясь с ней, я почти поверил, что это правда. Почти.
В любом случае, она намного сильнее, чем когда-либо был Брэндон, и я верю, что она сделает то, что лучше для нее, когда будет готова. Я действительно сказал ей, что всегда буду рядом, если она решит, что хочет уйти. Но сейчас, я думаю, она хочет попробовать, и я должен ей позволить.
Я до сих пор не рассказал ей, что произошло между Ванессой и моим отцом, или о нашем отце вообще. Я просто не мог так с ней поступить. Да, она сильная, но и хрупкая тоже. Она папина маленькая дочка, и, может быть, я просто хочу, чтобы у нее было это.
И потом, конечно, я рассказал ей все о Макайле и о том, как сильно я ее люблю. Она не может дождаться встречи с ней. То есть, если Макайла примет меня обратно. Конечно, Амелия обзывала меня по-всякому за то, что я был таким тупицей и не помирился с Макайлой раньше, чтобы я мог привести ее на свадьбу, на которой я убедил Амелию присутствовать.
Но я тоже нахожусь на стадии переговоров.
Я отстраняюсь и дергаю ее за теперь уже не просто выцветшую бирюзовую прядь волос.
— Мне пора, Амелия.
Она обнимает меня в последний раз.
— Не забудь позвонить мне.
С рюкзаком на плече я пробегаю через службу безопасности и сажусь в самолет. Снова опоздал. Это почти похоже на дежавю, за вычетом первого класса и Макайлы.
Самолет переполнен, и мне приходится запихивать свой рюкзак под сиденье перед собой. Когда я занимаю свое место у прохода, картинка за картинкой, воспоминание за воспоминанием о лете, которое я разделил с Макайлой, нахлынули на меня.
Улыбка появляется на моих губах при одной мысли о ней, а затем эта тяжесть давит мне на грудь. Все, что я могу сделать, это надеяться, что то, что она сказала, она это и имела в виду — когда ты поймешь это, почему бы тебе не прийти и не найти меня.
Я готов, детка. Я только и надеюсь на это.
Я закрываю глаза, и взлетающий самолет убаюкивает меня. Когда я просыпаюсь, стюардесса подает напитки и закуски. Я так рад, что стюардессы, которая работала, когда я познакомился с Макайлой, нет на борту. Мне пришлось пообещать сводить ее на ужин, чтобы не попасть в тюрьму. И тогда я дал ей свой номер с неправильно написанной одной цифрой.
Это был дерьмовый поступок, но, оглядываясь назад, я понимаю, что сделал это во имя любви.
Ладно, обещаю покончить с этим дурацким дерьмом.
Решив просмотреть кое-какие финансовые отчеты отдела для «Саймон Уоррен», я вытаскиваю свой рюкзак и кладу его себе на колени.
Как только я открываю его, оттуда выскакивает черный фотоальбом с серебряной подкладкой.
Неуверенный, я вытаскиваю его. Записка, приклеенная скотчем к верху, гласит: «Это для тебя. Позаботься об этом. С любовью, Амелия».
Бросив рюкзак на пол, я кладу альбом на колени и смотрю на него очень долго.
— Сэр, что я могу вам предложить? — спрашивает стюардесса.
Я поворачиваю голову в ее сторону.
— Ничего, спасибо.
Когда мой взгляд снова опускается на фотоальбом, надпись поражает меня прямо в грудь. Она гласит: «Приключения Алфавита».
Мне приходится сжать руки в кулаки, чтобы они перестали дрожать. Все, что я могу делать, это пялиться. Пот покрывает мой лоб, я чувствую, как мое дыхание учащается в геометрической прогрессии, и я сижу здесь, позволяя времени течь.
Наконец, я чувствую себя достаточно сильным, чтобы открыть альбом. Медленно я сжимаю обложку и еще медленнее открываю ее.
Прямо на меня смотрит цветная фотография размером 8×10, на которой мы с Брэндоном в футболках с надписью «Я старший брат», оба держим Амелию в розовом покрывале. Мы так широко улыбаемся. Мне еще не было и
