Чувства навыворот - Людмила Сладкова
— Нарываешься?
— Ничего подобного!
Он посерьезнел в одну секунду:
— Слышь, пешеход пучеглазый! А тебя не учили передвигаться исключительно по тротуару?
— Чего? — на сей раз ее возмущенный возглас был совершенно искренним.
— Какого черта ты выперлась на проезжую часть, спрашиваю?
— Тебе-то что?
— А то! — припечатал ее строгим взглядом. — Какой-нибудь придурок обдолбанный вырулит из-за угла на полной скорости, а здесь ты… гуляешь прогулочным шагом! — очевидно, не выдержав, Вячеслав покинул салон автомобиля, раздраженно хлопнув дверцей. Он приблизился вплотную и, склонившись к ее уху, продолжил вкрадчивым шепотом: — И мне придется убить вас обоих. Его — от злости. Тебя — из милосердия. Чтоб не мучилась!
— М-м-м! — отозвалась она язвительно. — Вот это, я понимаю, благородство!
— Знай наших! — заявил совершенно невозмутимо. — Ладно, давай в машину.
Ирина скользнула по нему недоуменным взглядом, взволнованно стискивая в ладони мусорный пакет. Столь сильно, что онемели пальцы.
— Зачем?
Слава неопределенно пожал своими широченными плечами:
— Покатаемся немного!
— А если я не хочу? — шумно сглотнула Синицына, чувствуя, как в легких заканчивается кислород под его внезапно потемневшим взглядом. — Если у меня другие планы?
— Тогда придется тебе кое о чем напомнить…
— О чем?
Красницкий с силой сжал ладони на ее талии, вынуждая протяжно зашипеть от остроты ощущений, вызванных одним банальным прикосновением.
Не дав опомниться, совершенно хозяйским, собственническим жестом он подхватил Ирину на руки и вынес свой вердикт:
— Я тебя похищаю!
— Совсем уже, да? — взвизгнула она, инстинктивно вырываясь. — Дай мне хотя бы мусор выкинуть!
— Бросай здесь!
— Нет! Для этого существует мусорка, умник!
— Хорошо, — прозвучало снисходительно, — как скажешь!
Ничего не объясняя, он перехватил ее немного иначе и, резко вырвав пакет из рук, запихнул его в первую попавшуюся урну, расположенную рядом со скамейкой ближайшего к ним подъезда.
— Довольна? — заявил Слава с победным блеском в глазах.
Ирина захлебнулась собственными возмущениями:
— Но так делать нельзя!
— Серьезно? — высокомерно хмыкнул парень, бодрым шагом возвращаясь к автомобилю и распахивая дверь с пассажирский стороны. — И кто же мне запретит? Кто?
— Постой! — девушка мертвой хваткой вцепилась в шею и плечи Вячеслава, когда тот попытался сгрузить ее в мягкое кресло. — Мне нужно причесаться, и… и переодеться! Ты ослеп? Я в домашней одежде! На пару минут же выскочила…
— Расслабься, — после нескольких попыток ему все же удалось запихнуть Ирину в салон, — меня вполне устраивают и эти тряпки! Пристегнись!
Тяжелый вздох сорвался с губ. Ей оставалось только подчиниться.
Первые минуты совместной поездки прошли в абсолютном гнетущем молчании. Красницкий был полностью сосредоточен на дороге.
Она же по уши увязла в своих собственных переживаниях.
Будоражащих сознание. Выворачивающих душу наизнанку.
Наконец, улучив момент, когда он остановился на светофоре и немного расслабился, Ира осмелилась к нему обратиться:
— Слав?
— М-м-м?
— А ты… ты это серьезно?
Молодой человек впился в нее задумчивым непроницаемым взглядом.
— Про похищение?
— Нет! Про нас, — запнулась она, чувствуя, как предательски вспыхнули щеки, — то есть про… типо отношения… ну, помнишь, утром говорил?
Слава ответил не сразу. Сперва продолжил движение, вклиниваясь в основной поток. И лишь когда Синицына готова была от стыда и унижения выпрыгнуть из машины прямо на ходу, уточнил:
— Что именно заставляет тебя сомневаться в серьезности моего решения?
— Не знаю…
— Знаешь!
— Если честно, — выдохнула Ира сокрушенно, — мне кажется…
— Да?
— …что ты со мной просто играешь! — выпалила как на духу и теперь напряженно застыла, обхватив себя руками в надежде унять мелкую дрожь, сотрясающую все тело. Дыхание сбилось. Пульс ускорился.
— Играю? — горький смешок. Столь горький, что у нее мураши дружным строем пробежались вдоль позвоночника. — Да нет, пучеглазая! Я с тобой не играю! Закончились наши игры в тот самый миг, когда ты на моем члене оказалась. Теперь все по-взрослому. Со всеми вытекающими!
— Сколько раз тебе повторять: я не пучеглазая! — обиженно насупилась.
— Посмотри на меня! — удерживая руль одной рукой, Красницкий стиснул ее подбородок другой и развернул лицом к себе, не позволяя отвести взгляд. — Как думаешь, какой смысл я вкладываю в это слово?
— В какое? Пучеглазая?
— Да!
— М-м-м, уродина? Страшила?
— Нет! — короткий смешок. — Это мой способ сказать тебе, что ты — моя! Способ, который всегда был. Есть. И будет. Поняла?
Сердце пропустило удар и ухнуло в бездонную пропасть.
И пока Ирина жадно хватала ртом кислород, пытаясь не грохнуться в обморок, Слава вновь сосредоточился на дороге и заносчиво добавил:
— Вопросы?
Не доверяя собственному голосу, девушка отрицательно замотала головой.
Вопросов у нее не было. Равно как и мыслей. Все они одним махом выветрились из головы. После его слов там стало совсем пусто.
— Вот и хорошо, — улыбнулся он уголками губ. — Давай уже перекусим где-нибудь? А то такими темпами я с голодухи загнусь. По твоей милости со вчерашнего обеда ничего не ел. Почти сутки держусь на энергии солнца!
Возможно, нервы сдали, или признание его так странно на нее подействовало, но в следующий миг она буквально прыснула от смеха. Безудержного. Искреннего. Красный недовольно сдвинул брови:
— И что тебя так сильно рассмешило?
— Ничего! — выдохнула Ирина, пытаясь обуздать эмоции. — Просто… боюсь, тебе придется поголодать еще немного!
— Почему?
— Потому что ты не позволил мне переодеться! — пояснила она, растягивая слова. — А я не
