Александра Таневич - На краешке любви
– А что же тогда? – Марина прищурилась. – Что мог натворить твой красавчик?
Женя хрипло прошептала:
– Женится...
– Ну вот, я же говорила! Все они сволочи, – сказала подруга и тоже вздохнула, но, как показалось Жене, с облегчением. – Иди в душ. И сделай воду погорячей. А потом приходи, поговорим.
Женя посмотрела на бутылку, но Марина поспешно убрала ее в шкафчик.
– Женька, иди в душ, кому говорю!
Та насмешливо отдала ей честь и по-солдатски сделала разворот кругом. Уже в дверях ванной ее догнали слова подруги:
– И не вздумай вскрывать себе вены! Я привезла из Москвы одну очень редкую коллекционную бутылочку, она до сих пор стоит нетронутой – ты просто обязана составить мне компанию. Не сейчас, конечно. Когда будешь в духе.
Ожидая, пока подействует алкоголь, Женя стояла под струей воды и даже не чувствовала, что включила только холодную. Только когда ее зубы застучали от холода, девушка пришла в себя, крутанула кран с горячей водой и с удовольствием вытянула руки вверх – навстречу живительному теплу. Изнутри ее согревало спиртное. Через пять минут, обернувшись большим Маринкиным полотенцем, от которого мягко пахло духами, Женя вышла из ванной. Марина критически оглядела подружку и предложила:
– У меня картошка жареная. Но без анчоусов.
– Наложи. Побольше. И... – Женя покосилась на шкафчик.
Марина поняла намек:
– ...Не больше десяти граммов! Сейчас поешь, и мы пойдем с тобой в одно интересное место.
– Какое еще место? – скривилась Женя.
– Хочу сводить тебя в общество. Есть одно хорошее лекарство от несчастной любви. У Цезаря сегодня день рождения. Составишь мне компанию.
– А кто это? Один из твоих дружков?
– Дружков? Скорее – «вражков», – усмехнулась Марина. – Не люблю я ни его, ни его приятелей. Не то слово. Я их всех ненавижу, всю их компашку-шарашку. Когда-то были общие дела, но все это в прошлом.
– Тогда зачем идешь туда? – удивилась Женя. – Опять дела какие-то появились?
– Из-за тебя, дура! – ответила подруга и поставила тарелку с внушительной горкой горячей ароматной картошки.
– Чего это ты сказала? Почему из-за меня?
– Там водки будет – хоть упейся. Тебя ведь, кажется, это сейчас волнует?
Марина плеснула подруге из бутылки на донышко стакана. Потом налила себе столько же, выпила, закусила картошкой из Женькиной тарелки и, прослезившись, сказала:
– Чего только не сделаешь ради подруги.
Цезарь жил от Марины в двух кварталах, девушкам даже ехать никуда не пришлось. Когда они вошли в подъезд, Марина попросила:
– Только не проболтайся о моем адресе. Цезарь до сих пор не знает, что мы почти соседи. И пусть не знает.
– А почему – Цезарь? – полюбопытствовала Женя. – Это фамилия?
– Кличка. Все его так зовут. У него имя Юлий. Поэтому, видно. Юлий Путаков.
– Путаков? Какая странная фамилия.
– Фамилия как фамилия, – ответила Марина.
– А вот интересно, почему у людей такие разные фамилии? – задумчиво произнесла Женя. – Вот если бы я была Евгения Кузькина или Собачкина, было бы намного лучше...
– Жень, возьми себя в руки, мы идем веселиться, – прервала ее рассуждения подруга.
– Мы идем веселиться! – повторила Женя и засмеялась. Ее голова уже слегка кружилась.
Девушки поднялись на третий этаж и позвонили в дверь, у которой отсутствовал замок – на его месте зияла дыра размером и формой с недозрелую грушу. Женя вновь засмеялась. Ей показалось забавным звонить в дверь без замка. За дверью бушевало веселье, играла музыка, раздавались возгласы разгоряченной публики. Но звонок был услышан. Сначала в дыре появился опухлый глаз, потом что-то звякнуло, стукнуло, и дверь распахнулась.
– Мару-уся! – сказал человек лет тридцати. Он произвел на Женю отталкивающее впечатление – за ухом торчит сигарета, волосы несколько лет нечесаны, зато глаза зыркают, как объективы кинокамеры. За какую-то секунду этот тип успел охватить девушек липким взглядом с головы до пят. Женя обратила внимание, что его одежда совсем не соответствует физиономии: на странном субъекте были джинсы и фирменная майка с надписью «Full». – Сколько лет, сколько зим!
– Цезарь, дыши в сторону, – ответила Марина и, грубо отпихнув его, вошла в квартиру. Женя робко двинулась за нею.
– Явилась поздравить меня с днем ангела? – осклабился хозяин. Говорил он с Маринкой, но смотрел на Женю.
– Да, – усмехнулась Марина. – Чтоб ты сдох!
– Во! Эт правильно! – захохотал Цезарь. – Какое хорошее поздравление!
– А что это у тебя с дверью? – спросила Марина.
– Да... – Он махнул рукой. – Грабанули меня на днях... Пустяки, телевизор один унесли. Да эти... алкашня с пятого этажа. Я на них ментов натравил, вот весело-то было! Сознались, суки... Но телик уже того... пропили.
– Кто пропил-то? – усмехнулась Марина.
– Не пошли, это некрасиво, – ответил Цезарь безразличным тоном.
Пройдя по короткому коридорчику, гости очутились в небольшой комнате, должно быть гостиной. Посреди комнаты стоял стол с яствами, а под ним покоился ящик с водкой, в котором три ячейки уже сиротливо пустовали. Пятеро сидевших за столом – трое мужчин и две женщины – оценивающе посмотрели на вошедших.
– А где Наташка? – спросил один из гостей, державший наполовину осушенный стакан.
– Вместо Наташки пришла Маруся, – ответил Цезарь. – И пришла не одна! Ты только погляди, Серый, какую телочку она нам привела. Твоя мымра с ней и близко не стояла.
Жене стало неловко от такого внимания к своей персоне.
– Хватит пялиться, – сказала Марина, – дыру прожжете. Лучше налейте. Женя хочет пить.
– Женя хочет пить! – моментально отозвался Цезарь и выудил из ящика непочатую бутылку. – Женя хочет пить!
Гости оживились. Серый предложил Жене занять место рядом с ним. Она поморщилась, но села. Выглядел он не намного лучше Цезаря, но какая разница, возле кого сидеть.
– Значит, тебя Женей зовут? А я Сергей. Наташка – это моя жена. Бывшая. Но иногда мы пьем водку вместе. Она и правда мымра. А ты ничего...
Женя одурело смотрела на льющуюся в стакан водку. Смелости не хватило сказать «стоп». Стакан наполнился до краев.
– Женя хочет пить! – заскандировали шесть глоток вокруг.
Девушка мельком взглянула на Марину, сидевшую в углу стола. Та подбадривающе кивнула ей. Поискав глазами закуску, Женя выдохнула, приложила край стакана к губам, закрыла глаза и начала пить. Крики сразу прекратились. В ушах зазвенела гнетущая тишина.
Столько она никогда не пила. Водка вошла удивительно легко, будто это был апельсиновый сок. Жуя селедку, Женя слушала удивленные возгласы и поздравления со всех сторон. Сергей похлопал ее по коленке:
