Джейн кренц - Глубокие воды
К удивлению Илиаса, после принятого решения поговорить с Кейвортом вещи снова стали казаться ему более прочными и реальными. Илиас еще не продумал свои слова о застарелой ненависти, но уже точно знал, что решение встретиться с Кейвортом единственно правильное из всех возможных и сделать это необходимо в ближайшее время. Илиас также понимал, что отнюдь не Тэл Кик Чара натолкнула его на такой путь:
Это была заслуга Чарити.
Кроме того, он осознал, что достиг некоего поворотного пункта в своей жизни, хотя еще и сопротивлялся, не желая понять, к каким последствиям может привести этот поворот. Но тем не менее у Илиаса не оставалось никаких сомнений в том, что решение увидеться с Кейвортом в корне отличалось от его обычных норм поведения. Впервые после своего шестнадцатилетия он сознательно выбрал решительный способ действий, не руководствуясь при этом своей философией.
Вступив на этот опасный путь, Илиас почувствовал себя уязвимым.
Он с самого начала понимал, что Чарити представляет собой угрозу его тщательно выстроенному, замкнутому миру, но все-таки бросился с головой в эту пучину. Теперь же отступать было слишком поздно.
— Илиас?
— Я здесь.
— Ты не голоден?
— Я сегодня еще не обедал.
— Я тоже, — сказала Чарити, садясь на постели. — Я была слишком занята, готовясь к предстоящей защите пристани от Филлис и городского совета.
— А я покупал пиво трем мушкетерам, спасшим меня утром. Между прочим, Ньюлин упрашивает научить его приемам Тэл Кик Чары. Похоже, эта идея в его голове родилась не без твоей подачи.
— Нет, это его собственная идея. Ты отказался? Илиас немного помолчал.
— Нет, но не знаю, смогу ли я научить кого-нибудь
Основам этой системы. Я сам всегда был только учеником.
— Каждый учитель когда-то был учеником. Я думаю, на определенном этапе рост мастерства инструктора возможен только через обучение других людей. По крайней мере этого правила придерживаются все хорошие инструкторы.
— Хейден говорил, что ученик и учитель отражают друг друга в процессе своего роста, подобно тому как вода отражает перемещающийся луч света. Формируемые водой образы постоянно двигаются и изменяются.
— Хейден говорил, как и ты, красиво и загадочно. Кстати, ты не желаешь перекусить? Но предупреждаю, что не буду сейчас готовить ничего экстравагантного, просто сандвичи с арахисовым маслом или, может, еще что-нибудь в этом роде.
Илиас наслаждался тусклым сиянием лунного света на изящной упругой груди Чарити. Он медленно протянул руку и коснулся ее соска. Сосок мгновенно набух и стал твердым под его пальцем. Илиас ответил:
— Лучше еще что-нибудь. — Его ладонь скользнула вниз на ее талию, а потом медленно поползла еще ниже.
— На сегодня разврата уже достаточно, — сказала Чарити, борясь с его опускающейся рукой. — Пора поесть.
— Твое желание исполнится по моей команде. — Илиас опрокинул Чарити на спину и устроился сам между ее бедер.
— Ради Бога, Илиас. Как ты можешь одновременно думать и о сексе, и о сандвичах с арахисовым маслом?
— Мужчина должен получать свою пищу там, где сможет, — сказал Илиас, целуя ее бедра и вдыхая возбуждающий аромат, овладевающий всеми его чувствами.
Чарити глубоко вздохнула и схватилась руками за его волосы.
— Я думаю, что это немного эксцентрично.
— По-настоящему эксцентрично было бы, если бы ты принесла в кровать арахисовое масло.
— Ты так считаешь?
— Я уверен в этом. — Илиас принялся губами ласкать ее сокровенное местечко. Его вкус был просто невероятным.
— Илиас, — простонала Чарити.
— Это гораздо вкуснее, чем арахисовое масло.
— Ну хорошо, хорошо, ты выиграл, — сказала Чарити, тяжело дыша. — Но перед сандвичами мы примем душ.
— Конечно, если ты этого хочешь.
Минут через сорок, только что приняв душ и облачившись в белый махровый халат, Чарити стояла у кухонного столика, в центре которого была сложена горка сандвичей с арахисовым маслом.
— Все готово, Илиас.
— Уже иду, — донесся его голос из прихожей.
— Ты знаешь, я никогда не могу пройти мимо банки с арахисовым маслом, чтобы не заглянуть и не попробовать его на вкус.
— Я тоже, — сказал Илиас, входя в кухню. После душа он надел джинсы и рубашку навыпуск. Ладонью Илиас приглаживал свои мокрые и мягкие волосы, открывая высокий лоб. Он по-хозяйски взглянул поверх плеча Чарити на кухонный столик и заметил:
— Ты хорошо знаешь, как возбудить аппетит мужчины.
— Садись быстрее, а то истечешь слюной.
— Хорошая мысль, — сказал Илиас и помахал коричневым конвертом перед Чарити, подходя к столу. — Ты забыла про письмо?
— Да, я отвлеклась, — ответила она, ставя две тарелки с сандвичами на столик около окна. — Садись за стол и распечатай конверт, пожалуйста, а то у меня руки в арахисовом масле.
— Я готов облизать твои пальчики, — предложил Илиас серьезно.
Чарити возмущенно посмотрела на него и повторила:
— Открой лучше конверт.
— Не порть настроение другим, — сказал ей Илиас и сел за стол. Он разорвал бумагу и заглянул внутрь конверта. — Похоже на фото, сделанное полароидом.
— Неужели? — удивилась Чарити и возвратилась к раковине, чтобы ополоснуть руки. — Кто бы мог подложить мне под дверь конверт с фотографиями? Там нет никакой записки?
— Сейчас посмотрим. — Илиас перевернул конверт и высыпал фотографии на стол. — Никаких записок здесь нет. Может быть, кто-нибудь с пристани принес тебе эти снимки, надеясь, что они тебе понравятся? — Он замолчал на мгновение. — Однако если взглянуть на фотографии поближе, то последняя версия отпадает.
Чарити вытерла руки о кухонное полотенце.
— Ну и что же на этих снимках?
Илиас откинулся на спинку стула и рассматривал три фотографии, разложенные на столе.
— Посмотри сама.
Сгорая от любопытства, Чарити подошла к столу и взглянула на снимки. Фотографии были нечеткими, контуры изображения расплывались, цвет и композиция снимков свидетельствовали о том, что фотографировал явно непрофессионал. Чарити прищурилась, не понимая с первого взгляда, что изображено на фотографиях.
Потом, вглядевшись, различила на снимке женщину, лежащую на кровати.
Ее белокурые волосы рассыпались веером по подушке. Щиколотки и запястья были чем-то прикреплены к спинкам кровати, похоже, наручниками. На ней были только кожаные трусики, совершенно не оправдывающие свое назначение, и кожаный бюстгальтер с дырочками, сквозь которые торчали морщинистые соски. Огромный длинный огурец лежал у нее между ног. Рядом с женщиной на кровати валялся какой-то предмет, напоминающий кнут для верховой езды.
