Француаза Бурден - Незнакомка из Пейроля
– Это, конечно, потрясло ее.
– Представляю, как все это было ужасно! – сказал Анри.
– Но почему? Никто же не умер.
Да, Юлия до сих пор была жива, хотя это и казалось невероятным. Живой упрек.
– Видишь ли, – начал Анри медленно, – после смерти Камиллы я стал очень тревожиться за Паскаль. Я не хотел, чтобы она одна переезжала на другой конец Франции, я был уверен, что в Пейроле она…
Он запнулся, покачал головой, и Самюэль продолжил за него:
– Узнает о том, что вы скрывали от нее? Да уж, эти семейные секреты – настоящий яд.
Самюэль, наклонившись, посмотрел Анри в глаза.
– Скажите, почему вы продали ей этот дом, вместо того чтобы подарить?
– Я не мог подарить ей Пейроль, у меня есть некоторые финансовые затруднения, кроме того… Скажем так, я не хотел, чтобы она там жила. Это длинная история, Самюэль, и я собираюсь рассказать ее Паскаль полностью.
– Насколько я вижу, вам потребуется для этого немалое мужество, – произнес Самюэль с состраданием.
– Да. Поэтому я хотел увидеться с тобой. Если она плохо перенесет наш разговор, я рассчитываю, что ты утешишь ее после моего отъезда.
– Она не нуждается во мне, у нее есть свой мужчина, он ее и утешит.
– Ты говоришь о Лоране Вийневе? – удивился Анри. – Выбор неплохой, хотя я готов был поклясться, что…
Заметив, как изменилось выражение лица Самюэля, он осекся.
– Ладно, я, пожалуй, поеду. Спасибо, что уделил мне время.
Он хотел было вынуть кошелек, но бывший зять опередил его, положив на стол банкноту.
– Я люблю вас, Анри. Держите меня в курсе.
Несмотря ни на что, этот мальчик всегда будет рядом, чтобы помочь Паскаль.
Анри сел в арендованную машину и отправился в Альби.
В ожидании отца Паскаль, сидя на траве, погрузилась в размышления. Аврора уехала к Жоржу в Тулузу, чтобы не присутствовать при разговоре Паскаль с Анри. «Поеду на матч регби!» – говорила она с заразительным смехом. «Не то чтобы я была без ума от регби, но тебе лучше поговорить с отцом наедине, к тому же Жорж будет рад, что я хоть раз пойду вместе с ним!»
Аврора… Ее веселый нрав, жизнерадостный характер, сумасбродные идеи… Какой добрый гений сделал так, что их пути пересеклись? Благодаря ей, даже из-за нее, – ее мании шарить на чердаке, здесь произошло столько неожиданного и странного. В Пейроле она нашла не свое детство, а прошлое своей матери, с последствиями которого ей теперь приходится иметь дело.
С места, где она сидела, ей были видны часть парка, дом и оранжерея. Она вспомнила тот день, когда, выйдя из такси, прочитала на воротах «Сдается внаем». Повинуясь внутреннему побуждению, она сделала все, чтобы приобрести этот особняк, она была убеждена, что совершает одно из самых важных дел своей жизни. Хотелось ли ей продолжать жить здесь?
Услышав шум мотора, она встала. Маленькой девочкой она всегда выбегала навстречу отцу, когда тот возвращался с работы. Она бежала к нему, счастливая оттого, что он вернулся. Но сейчас что-то мешало ей это сделать. Он вышел из машины, как делает это усталый пожилой человек. Он старел, менялся, и эти разъезды, должно быть, изрядно утомляли его. Разве он не говорил как-то, что выйдет на пенсию и передаст клинику в руки Адриана?
Он заметил, что она идет через лужайку ему навстречу, и остановился в ожидании.
– Моя дорогая девочка… – сказал он, обнимая ее.
В течение минуты они стояли обнявшись, не говоря друг другу ни слова.
– Ты все хорошеешь, – прошептал он наконец.
Но он не смотрел на нее, он разглядывал окружавшие их цветы.
– Забавно, что отсюда ни за что не догадаешься… Боже мой, как давно все это было… твоя мать так много работала здесь…
– Не думай об этом, папа. По твоему совету я все здесь изменю, этот алтарь никому теперь не нужен.
Заметив его печаль, она пожалела о том, что вынудила его приехать в Пейроль. Она не должна была посылать ему эту фотографию, которая лишь увеличивала его скорбь и сожаления.
– Ты не виноват, – сказала она. – Я уже многое разузнала, между прочим, я доискалась, какую роль сыграли Монтаги в этой истории, и даже поговорила об этом с Надин Клеман!
Он с беспокойством смотрел на нее.
– Что ты ей рассказала?
– Я ей сказала, что это была ее вина!
– Ее вина? Нет, дорогая, она здесь ни при чем… Он покачал головой, тяжело дыша.
– Боже мой, Паскаль, ты с ума меня сведешь своей непредсказуемостью! Знаю, что я должен был сам тебе обо всем рассказать, но… Иногда случается так, что в семьях бывают запретные темы – вещи, о которых никогда не говорят, и с течением времени становится все труднее их объяснить.
Он взял ее за руку, увлекая в дом, но она не шелохнулась.
– Папа, что с тобой?
– А как ты думаешь, что со мной? – вспылил он. – Послушай, пойдем немного прогуляемся, и я все расскажу тебе с самого начала…
Прогулка по парку помогла бы отцу успокоиться, поэтому Паскаль последовала за ним без возражений. Когда они проходили мимо кустов гибискуса, он указал на них жестом фаталиста.
– Единственный случай, когда я проявил себя садовником! Как тебе уже известно, я посадил здесь эти кусты, чтобы забыть о том ужасном пожаре, но ты не знаешь, что смерть Александры, ужасная и мучительная, не причинила мне большого горя.
– Папа…
– Пожалуйста, не перебивай меня, а то я никогда не смогу добраться до конца!
Он несколько мгновений рассматривал кустарник, не обращая внимания на состояние Паскаль, которую охватило чувство страха.
– Ты не можешь себе представить, как легко в мое время совершались браки без любви! Для того чтобы создать семью, достаточно было лишь встретить девушку своего круга. Я действовал вопреки своим чувствам, потому что к тому времени я успел полюбить твою мать. Тогда она еще училась в лицее, и это была любовь с первого взгляда, но, к несчастью, я ее больше не видел, и ходили слухи, будто в Париже она вышла замуж. Я выбрал себе невесту, которая была совершенно не похожа на мою первую любовь… Я женился на упитанной блондинке, а твоя мать была тоненькой, как тростинка.
Паскаль слышала все это впервые, ей хотелось задать вопрос, но она сдержалась. Отец медленно продолжал, погруженный в воспоминания:
– Все сочувствовали мне, когда я овдовел, и, как ни ужасно признаваться в этом, но мне это было на руку! Потому что я снова встретил Камиллу и больше не мог думать ни о ком другом.
Паскаль в ужасе остановилась. Анри продолжал идти, и, заметив через несколько шагов, что дочери нет рядом, он обернулся.
– Если бы не случилась эта трагедия, я бы, наверное, развелся с Александрой. Когда-нибудь ты поймешь, я надеюсь, что поймешь: любить по-настоящему можно только один раз. В моем случае это была твоя мать… Ты идешь или нет?
