Запретная нота - Нелия Аларкон
Дверь открывается, и я с ожиданием поднимаю глаза, но в мою больничную палату входит не Грейс.
Датч хмурится, заметив моё разочарование.
— Я тоже рад тебя видеть, чувак.
— Какого чёрта ты здесь делаешь?
— Ты действительно думаешь, что один текст сможет удержать нас на расстоянии?
Хмуро смотрю в его сторону.
Проклятье.
Я знаю, что мне не стоит сейчас находиться рядом с братьями.
Испуганный взгляд Грейс, когда её мать вошла в комнату, запечатлелся в моём мозгу. Отсутствие возможности защитить её, успокоить, действует мне на нервы.
Мне невыносима мысль о том, что я застрял на больничной койке с больным запястьем, а она в одиночку ведёт тяжелый разговор.
Мариан видела нас вместе. Есть вероятность, что она сложила кусочки головоломки и поняла, что происходит между мной и Грейс.
Поскольку это касается нас обоих, мне не нравится, что Грейс справляется с этим в одиночку.
Я решил, что она моя.
Нравится ей это или нет.
Это значит защищать её, а не прятаться за её спиной.
Финн заходит в комнату, и Сол следует за ним. Я благодарен своему лучшему другу за то, что он не стал отвечать на умные вопросы, когда занял место, которое занимала Грейс.
— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Сол.
— Как будто кто-то ударил меня по затылку цементным блоком. — Бормочу я. — Ты?
— Как будто на меня набросились три бандита.
— Где мисс Джеймисон? — Спрашивает Финн, оглядываясь через плечо.
— Неужели она наконец-то прозрела и бросила твою сумасшедшую задницу? — Бормочет Датч, присаживаясь на край моей кровати.
Я отпихиваю его.
Он взлетает в воздух и поворачивается, чтобы посмотреть на меня янтарными глазами.
Я знаю, что если буду продолжать смотреть на него, то сломаю себе второе запястье, пытаясь выиграть бой одноруким.
— Куда ты дел эти лишние коробки?
— Они дома. — Говорит Финн.
— Ты уверен, что это самое безопасное место? Мартин может убраться и увидеть их.
Выражение лица Финна остается безучастным.
— В моей комнате они в безопасности.
Я не спрашиваю, что он имеет в виду. Просто верю ему. У Финна там может быть целый чёртов подвал, и я не удивлюсь.
— Чёрт возьми. — Шепчет Датч.
Мы все поднимаем глаза.
— Проверьте свои телефоны.
— Что происходит? — Нервно спрашиваю я.
Мой близнец передает мне свой телефон.
— У нас проблема.
У Датча открыто школьное приложение, а в верхней части экрана красуется ярко-красный баннер.
Разыскиваются грабители с бала-маскарада
Под ним — описание наших вчерашних проделок: все, от фейерверков до разбрызгивателей и того, как мы поджигали подвал.
Меня охватывает страх, когда я вижу размазанную фотографию, на которой мы с Солом бежим по коридору.
Финн поднимает взгляд от телефона, его челюсть сжимается. Это крошечный кивок в сторону его истинных чувств.
— Они предлагают вознаграждение.
— Деньги? — Фыркаю я. — Харрис думает, что кому-то в Redwood Prep нужны…
— Он предлагает бонусы.
— И деньги. — Финн проводит пальцами по экрану. — Это двойная сделка. Все в выигрыше. Люди будут в восторге от этого.
Я крепко сжимаю телефон в руках, едва не раздавив его на кусочки.
Датч выхватывает его у меня.
— Это Кейди прислала. Она волнуется.
— Эта фотография слишком зернистая. К тому же мы в масках. Он никак не сможет определить, что это мы. — Замечаю я.
Сол скрещивает руки на груди.
— Это все равно улика, и если Харрис заставит достаточно студентов указать на нас…
В комнате воцаряется тревожная тишина.
Случай с Грейс заставляет думать, что эта угроза больше, чем все, с чем мы сталкивались раньше.
Сможем ли мы выкрутиться из неприятностей — это одно. А то, что, попавшись, мы разрушим все успехи Грейс, — совсем другое.
Я обещал ей, что отомщу.
И я это сделаю.
Это значит, что нужно действовать по-другому.
Это слишком серьёзно, слишком важно, чтобы действовать импульсивно. Погоня за смертью была хороша, когда в ней участвовал только я. Теперь же я не могу рассыпаться, прежде чем дам ей то, что она хочет.
На мгновение я закрываю глаза и дышу.
Когда открываю их снова, то смотрю прямо на Финна.
— Джинкс что-нибудь сказала?
Он медленно качает головой.
— Пока ничего.
— Что это значит? — Вслух удивляется Сол. — Что она не заинтересована?
— Нет. — Финн пожимает плечами. — Это значит, что она, вероятно, собирает улики.
Моё сердце опускается, увлекая за собой моё настроение.
Сол начинает ерзать. Его взгляд метается между мной и Датчем.
— Если Джинкс начнёт вмешиваться, она станет проблемой.
— Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Сол? — Огрызаюсь я. — Похитить Джинкс? Убить её?
Финн вздрагивает.
Датч рычит на нас обоих.
— Джинкс сейчас не наша проблема. Это директор Харрис.
Я открываю рот, но кто-то за дверью привлекает моё внимание.
Датч улавливает мой едва заметный кивок подбородком и замолкает.
Финн поворачивается лицом к входу.
Сол сидит прямо.
Мы все с тревогой смотрим на полицейского, который стучит костяшками пальцев по двери и заходит внутрь. Его сопровождает другой полицейский, коренастый парень с глазами-бусинками и плохой стрижкой.
— Извините, что прерываю. Я детектив Брэдли.
Никто не отвечает.
Воздух становится прохладным.
Взгляд Брэдли метается между мной и Датчем.
— Я ищу Зейна Кросса.
Впиваюсь пальцами в простыни, пытаясь сохранить спокойствие.
— И почему вы его ищете?
— У меня есть несколько вопросов.
Датч обходит мою кровать и встает передо мной. Финн потягивается, как очнувшийся от сна кот, и тоже перебирается на мою сторону.
Сол остается на стуле, но наблюдает за всем суженным взглядом.
Я отталкиваю Датча в сторону. Идёт ли речь о Холле или о директоре Харрисе, неважно. Я не позволю никому взять вину на себя.
— Я Зейн. — Говорю я.
Датч бросает на меня сердитый взгляд.
Финн остается на месте, руки свободно лежат на боку, но при этом напряжены, как у пантеры, которая ждёт, когда на неё нападут.
— А. — Брэдли постукивает ручкой по своей книге. Он смотрит на Датча. — Мне нужно поговорить с ним наедине.
— Он представляет интерес в каком-то деле? — Спрашивает Финн.
Брови Брэдли вскидываются. Когда он снова смотрит на Финна, то с ноткой настороженности.
— Нет.
— Тогда мы остаёмся. — Заявляет Датч. — Он только что вышел из операционной, и мы не можем оставить его одного.
— Очень хорошо.
Брэдли прочищает горло и устремляет на меня тёмно-карие глаза. Я смотрю прямо в них, делая собственные расчёты.
У него жёсткое лицо, такое, какое можно ожидать увидеть у усталого офицера полиции.
Его волосы посеребрены по краям, а рот представляет собой резкую, косую линию над подбородком.
В нем чувствуется бесстрастность, но если бы он был кем-то из кармана Холла
