Останься ради меня - Коринн Майклс
— Ладно, ребята, я, конечно, не в курсе, но, по-моему, мы должны поставить первую декорацию.
Младший школьник, улыбается и машет рукой.
— Мы справимся, миссис А!
— Рада, что хоть кто-то справится, — говорю я в ответ.
Дети все толпятся вокруг, репетируют реплики, делают макияж и прически. Местный салон красоты предложил свои услуги после того, как Джейкоб попросил их помочь детям. Клянусь, он мог бы продать снег для пингвинов. Я сижу на сиденье и смотрю на сцену, испытывая гордость за себя, что смогла заменить Джейкоба, и грусть от того, что его здесь нет со мной.
Рука касается моего плеча, и я поднимаю глаза, надеясь, что это Джейкоб, но вижу, что это одна из мам.
— Ты в порядке?
Они действительно слышали о нашей ссоре?
— Да.
— Я просто подумала, что ты сейчас в полном расстройстве.
— Я… в порядке. Я просто стараюсь, чтобы спектакль прошел хорошо.
Она быстро кивает.
— Верно. Хорошо, что ты сосредоточилась на этом. Я уверена, что все будет хорошо.
Я несколько раз моргаю, недоумевая, почему она говорит мне это, ведь мы никогда раньше не разговаривали.
— Спасибо, — я поднимаюсь на ноги и начинаю двигаться, когда к проходу спешит Мелани.
— Мама! Мама!
— Что случилось?
Ее руки трясутся, а в глазах стоят слезы.
— Смотри!
Она сует мне в руки телефон, и я смотрю на заголовок «Срочные новости: Джейкоб Эрроувуд разбился на самолете, число выживших неизвестно».
Все внутри меня бунтует. Мое зрение искажается, пока даже экран не становится размытым, в горле пересыхает, а все тело начинает дрожать.
Нет, нет, нет. Это должно быть выдумкой. Пресса ошибается. Джейкоб не может попасть в авиакатастрофу.
— Мама? — голос Мелани срывается, по ее лицу текут слезы.
— Еще говорят, что не могут найти самолет.
Я беру телефон и набираю его номер.
Он звонит.
И звонит.
Каждый раз, когда я слышу этот звук, мне хочется крикнуть: ответь.
Но он не отвечает.
Отвечает его голосовая почта.
— Джейкоб. Джейкоб, это я. Пожалуйста… Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. Пожалуйста.
— Мама…
Я смотрю на нее, слезы наполняют ее глаза, и я чувствую, как они стекают по моему лицу.
— Это неправда. Я уверена… должно быть… мы должны быть спокойны, потому что с ним все в порядке.
Она кивает.
— Я уверена, — она снова опускает взгляд на телефон и фыркает.
— Они говорят, что там, где упал самолет, вряд ли есть выжившие.
Я выбегаю из зала, пока мой желудок вздрагивает. Я не могу удержаться от того, чтобы не свернуться калачиком над мусорным баком, когда меня одолевает тошнота.
Этого не может быть.
Я не могу вот так потерять любимого человека. Не после всего того, что я наговорила. Не его, и не сейчас. У нас не было времени. У нас должно было быть время.
Мелани рядом, ее рука лежит на моей спине, голос дрожит, когда она говорит.
— Пожалуйста. Скажи что-нибудь.
Я начинаю плакать, слезы падают беззвучно, потому что я слишком разбита, чтобы высказать вслух страх, который душит меня. Он не должен был меня бросить.
Я отталкиваю ее, чувствуя головокружение.
— Я не могу…
— Я знаю.
Я опускаюсь на пол, едва ощущая, как холодная плитка ударяется о мои ноги.
— Этого не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда и я сплю.
Мелани берет мою руку в свою.
— Они не знают. Это ведь не значит, что его больше нет, правда? Они думают, но не могут знать.
Ей нужно, чтобы я сказала ей это, но я не могу. Я уже проходила этот путь, торгуясь с Богом и всеми остальными, и ничего хорошего из этого не вышло. Я лгала себе и всем вокруг, и это сломало меня.
Мои губы дрожат, и ее тоже, и тут я вижу Девни и Шона, бегущих к нам.
— Бренна! — слезы катятся по ее лицу, когда она добегает до меня. — Боже, ты слышала…
Я киваю, и мое тело начинает дрожать сильнее, когда страх охватывает меня. Девни опускается рядом со мной, ее рука берет мою, а другой рукой она хватает Мелани.
— Верь. Мы должны верить.
Я сглатываю свой ужас и пытаюсь сосредоточиться на окружающих меня людях.
— Ты что-нибудь знаешь? — спрашиваю я.
Она качает головой, с ее губ срывается рыдание.
— Шону позвонила Кэтрин. Мы знаем только то, что нам сообщили. Пилоты сообщили о своем местонахождении, когда самолет падал, и сейчас они ведут поиски.
Из моего рта вырывается звук, похожий наполовину на плач, наполовину на крик. Ее руки обхватывают меня, и я позволяю ей прижать меня к себе. Если они не найдут его живым, я больше никогда не буду целой.
— Только не еще одна авиакатастрофа, — хнычу я. — Только не это. Пожалуйста, только не это.
Шон вырывает меня из рук Девни и прижимает к своей груди, поглаживая по спине.
— Джейкоб слишком упрям, чтобы умереть. Мы должны быть сильными, пока не узнаем что-нибудь.
Я уже знаю, чем закончится эта история. Я переживаю ее заново, только с другим главным героем. Я должна была увидеть все это до того, как он уехал. Борьба, бегство, крушение. Вместо этого я не сказала, что хотела. Я должна была потребовать, чтобы мы поговорили до того, как он уедет из Калифорнии. Теперь я никогда не смогу сказать ему, как мне жаль. Как сильно я его люблю, и что это еще не конец. Между нами, так много недосказанного.
— Мне нужно идти, — я отступаю назад и поднимаюсь на ноги. — Мне нужно отвезти детей домой и… Себастьян…
— Мама?
Страх в ее глазах отрезвляет меня. Я не развалилась на части, когда умер Люк, и не могу сделать это сейчас. Моим детям нужна моя сила, потому что, хотя они знают Джейкоба совсем недолго, они тоже любят и заботятся о нем. Он был рядом с Себастьяном, заполняя дыру, которую оставил его отец.
Я поднимаю голову, пытаясь сдержать слезы и сделать несколько глубоких вдохов. Как только мне удается взять себя в руки, я закрываю лицо Мелани ладонью и грустно улыбаюсь ей.
— Пока мы не узнаем больше, мы должны быть сильными.
Она кивает.
— Себастьян…
У меня звонит телефон, это Сибил. Я не могу с ней говорить. Если я это сделаю,
