Не святой (ЛП) - Уайльд Риа
Атлас вырывается из его рук и смотрит на меня, вытирая кровь с губ.
— Мне небезразлична эта гребаная семья, Габриэль, несмотря на все то дерьмо, через которое ты меня протащил. Это единственная семья, которая у меня есть.
— Габриэль, — Девон привлекает мое внимание, а затем переводит взгляд на стол, стоящий недалеко от двери. На нем лежит записка, зажатая окровавленным кухонным ножом.
Я чувствую, как кровь стынет в жилах, когда подхожу к ней, нахожу длинную прядь темных волос, неровно остриженных, и кусок бумаги.
Мой взгляд пробегает по словам. Послание и предупреждение.
Я приказываю никому не следовать за мной.
Я ухожу один.
И делаю это, чтобы забрать жену.
Глава 46
Амелия
— Зачем ты это делаешь?
Я плачу, стиснув зубы от боли. Он держит меня за волосы, заставляя двигаться, босые ноги режут битое стекло и гравий на полу дома. Мое лицо болело от полученных ударов, рана на руке от ножа перестала кровоточить, но пекла, как проклятая, кожа была натянута и повреждена.
Ашер грубо дергает меня за волосы и откидывает голову назад. Я вскрикиваю от боли в черепе. Он заставляет меня посмотреть на его искаженное гневом лицо.
В его глазах не было ничего. Лишь мрачность, обещающая бесконечную пытку.
— Зачем? — он издевается, а потом смеется. — Потому что вы все, блядь, этого заслуживаете.
А затем он снова заставляет меня идти вперед. Мои руки были связаны за спиной достаточно крепко, чтобы веревка глубоко врезалась в кожу и ограничивала приток крови к рукам.
После драки в доме он потащил меня к машине, запихнул в багажник и уехал. Он вел машину с бешеной скоростью, мое тело швыряло, как чертову куклу.
Он собирался убить меня.
Мужчина остановился у старого дома на окраине города и потащил меня через заросли травы и кустарника, колючки и ветки резали мою кожу.
Я умру здесь. В этом старом доме, где меня никто не найдет. Габриэль никогда не найдет меня здесь.
Слезы навернулись на глаза, но сейчас было не время плакать. Я должна была разобраться во всем, понять, как выбраться из этого.
Ашер внезапно останавливается.
— Я убью и его тоже, — говорит он мне, голос почти спокойный. — Так же, как я убил его брата.
— Ты убил Лукаса?
Он медленно кивает, как будто его сознание вернулось к тому времени, когда это произошло.
— Он боролся. Я почти проиграл, но, видишь ли, у Сэйнтов ложное чувство силы. Они считают себя больше и лучше, но они недооценили меня. Мне нечего терять и есть что приобретать.
— Ты никогда не станешь даже половиной того, кем является Габриэль!
Я огрызаюсь, пытаясь вырваться из его хватки. Я вскрикиваю, когда он дергает меня так сильно, что я чувствую, как несколько прядей вырываются. Он заставляет меня пройти немного по коридору, и тут до меня доносится запах — дурной, тяжелый запах, который забивается мне в нос. Он настолько сильный, что я почти ощущаю его вкус на языке, чувствую, как он ударяет в горло. Я не могу подавить рвотный позыв.
Ашер распахивает дверь, и вонь усиливается до тех пор, пока меня не начинает рвать содержимым желудка.
Он не дает мне шанса прийти в себя, поднимает мою голову и затягивает в комнату.
Тело.
Сгнившее. Половина его была съедена грызунами и насекомыми. Кожа отваливалась от костей, она была разного цвета — от серого до зеленого и желтого. Волосы отходили от кожи, и у него не было глаз.
Никаких, блядь, глаз.
Меня снова вырвало.
— Вот где Габриэль закончит свою жизнь. Сгниет в этом доме навсегда. Но не волнуйся, красотка Амелия, он станет хорошей пищей для паразитов.
Боже мой, это был Лукас. Это тело брата Габриэля. Отец Линкольна.
— Он не придет за мной, — прохрипела я, выплевывая желчь изо рта, пытаясь дышать через нос. — Он не настолько глуп.
Ашер смеется.
— Этот человек любит тебя. Больше, чем себя. Больше, чем этот город. Он придет за тобой.
— Нет.
— Поначалу я завидовал ему, — продолжает Ашер, закрывая дверь. — Он получил все. Город. Власть. Тебя. Но потом я понял, насколько он слаб, потому что сначала ты была просто шлюхой, которую обрюхатил его брат, а потом он женился на тебе. Взял мальчика. Сделал его наследником. Он влюбился в тебя в первую же неделю, а потом ты стала больше. И вот это-то и станет его гибелью.
Я молилась, чтобы этого не случилось. Что Ашер ошибался. Габриэль любил меня, я знала это, чувствовала каждой частицей своего существа, но он должен был быть умнее. Он должен был знать, что это ловушка.
— Ты не должен этого делать, — пытаюсь я, когда мы начинаем пробираться по длинному узкому коридору под землей, подальше от гниющего тела и гноящейся плоти. — Ашер, пожалуйста.
— Ты можешь умолять, Амелия. Я выслушаю, — говорит он. — Но ни ты, ни он не уйдете отсюда живыми. Мне жаль тебя, но я уверен, что ты понимаешь, почему я должен убить и тебя.
Я сглотнул. Может ли он выбрать Линкольна?
Камиллу?
Убьет ли он их всех, чтобы только он мог сесть на трон? А как же Атлас? Он тоже в этом замешан?
Было очевидно, что Ашеру удалось склонить на свою сторону нескольких человек, использовать их, чтобы разрушить город Габриэля, его жизнь, пытаясь отнять у него трон, но как насчет его угрюмого близнеца?
— Ты — чудовище.
— Чтобы выжить в этой жизни, нужно быть чудовищем, Амелия, твой муж научил меня этому.
Я не хотела умирать. Еще нет.
Он пинком открывает дверь в конце коридора, заталкивает меня внутрь, а затем захлопывает ее и тащит через всю комнату. Я сопротивляюсь и бьюсь, но он сильнее меня, я не могу вырваться.
— Пожалуйста! — умоляю я.
Он резко бросает меня вниз, мои колени подгибаются под его силой, и я врезаюсь в столб, который торчит из земли до потолка, боком отскакивая от неумолимой поверхности.
Он настигает меня, и, несмотря на то, что перед глазами пляшут черные точки, а голова раскалывается, я отбиваюсь, успевая нанести удар ему в пах, а затем в голову, когда он сгибается от боли.
— Ах ты, сука! — он рычит, бросается на меня и приземляется сверху с такой силой, что я чувствую, как что-то щелкает в моей ноге.
Я вскрикиваю, и мое зрение затуманивается от боли.
Он что-то сломал. Боже мой.
Тыльная сторона его руки ударяет меня по лицу, и