Влюбись в меня, Воробышек! - Янина Логвин
– Ясно, – сдаваясь, выдыхает Воробышек, – значит, вы нам с Ритой даже кино нормально посмотреть не дадите?
– Так вместе же прикольнее! – искренне удивляется брат и довольно распахивает глаза, обращаясь к Данилу: – Я видел трейлер. Там такой взрыв будет, что у чувака парик слетит, прикинь! На него собака нагадила, а он как раз пришел знакомиться с родителями невесты. В общим, чувак на самом деле полицейский, а в подвале дома прятались нелегалы со взрывчаткой, потому что отец невесты – главарь банды, а его собака – наводчик! Но невеста ничего не знала, а чувак в нее втюрился неслабо. А у главаря родимое пятно на макушке в виде черепа и, прикинь, у чувака тоже! В общем, он родным сыном главарю оказался, а невеста – приемной дочерью. И на самом деле папаша полицейского, ну тот, который враг главаря – ее папаша! Их в роддоме перепутали. Скажи, классно?
Я чувствую, что Степан делает это намеренно – провоцирует и дразнит Воробышка, но вот зачем – понять не могу. Он ведь ему действительно нравится. Но моих знаков брат не замечает и, похоже, скоро отхватит на орехи.
– М-да уж. Интрига просто зашибись! Теперь смотреть еще интереснее.
– Ага! Слушай, чувак. А у тебя случайно не парик? Вдруг под ним родимое пятно! Давай проверю!.. Ай!.. Ой!
– Еще раз назовешь меня чуваком, с тебя без взрывчатки скальп слетит, понял?
– Ри-ит, скажи ему! Я тихо буду сидеть, честное слово!
И когда уже гаснет свет, мы с Данилом слышим:
– Жалко, что у нас нет собаки …
Однако, хотя Воробышка и напрягает общество моих младших брата и сестры, он все равно перекидывает руку за мою спину и сидит так весь фильм, умудряясь в темноте перебирать мои волосы и целовать в шею. Так что, когда мы все вчетвером выходим их кинотеатра, я иду на непослушных ногах и совершенно не помню содержания комедии. Впрочем, по затуманенному взгляду Данила понимаю, что он тоже.
А дома у дедушки и Ёжика случается ЧП – кто-то неизвестный измазал в шоколаде джостик от игровой приставки и сломал кнопку, а потом скотчем пытался это все починить. Хорошо, что Воробышку удается все отремонтировать, а вот отвязаться от мальчишек – нет. И когда я около полуночи иду спать и желаю ему спокойной ночи, он смотрит на меня не просто грустно, а безнадежно-тоскливо.
На такое совместное проживание со мной он точно не рассчитывал.
Глава 29
Даня
Я просыпаюсь рано утром в чужой квартире и чужой кровати, но странное дело, стаскивая за ногу брата Ромашки на утреннюю пробежку, сам себя здесь чужим не чувствую. И люди знакомы, и обстановка, и даже в их характерах для меня больше нет тайны. А с рыжим оболтусом мы почти друзья… Хм, после того, как я вчера ему все-таки намылил шею и в два счета уложил спать, когда слов уже не осталось.
Степан послушно одевается, сопя с сонной обидой, но выходит на улицу и бежит следом, стараясь не отстать на спортивной аллейке. Не сыплет шуточками и уже не ноет, когда я заставляю нас обоих попотеть.
– Дань, хватит, а? Я в школу опоздаю. Давай вечером отожмусь – обещаю.
– А ты, оказывается, умеешь общаться по-человечески?
– Умею, но общаюсь не со всеми, – неожиданно серьезно признается парень, и я решаю от него отстать. Утро – не самое лучшее время для вопросов.
За эти два дня я понял, что Ромашка очень любит свою семью – сестру и братьев. И явно у них в авторитете. Даже рыжий оболтус ее слушается, а дед и вовсе в старшей внучке души не чает. И глядя на их общение, мне сложно поверить в то, что она приемная. Если бы нас с братом самих когда-то не принял в свой дом, как родных, Роман Градов – не поверил бы.
Зря она переживает, что может их разочаровать. Она уже в семейном пазле Вороновых. А люди – все неидеальные. Так, может, ей об этом уже кто-то скажет? Ну не может же Ромашка всерьез маяться подобной глупостью?
Ее образ – нежной девчонки с распущенными волосами, серыми глазами и улыбкой изводит меня всю ночь, не давая забыть о том, что она рядом. Не давая уснуть, пока ее дед пол ночи, кряхтя и покашливая, меряет спальню шагами, давая понять, что до нее не добраться.
Черт, все-таки ее отец – хитрый жук. Я бы до такого не додумался.
– Даня, что ты хочешь на завтрак? – спрашивает Рита, когда мы оказываемся всей ее семьей на кухне, и она разливает в чашки горячий чай. – У меня немного времени, скоро убегать в университет, но тосты сделать смогу!
– Отлично. Можно и тосты.
– Эй, а мне кто сделает? Рит, а почему я себе сам делать должен? – возмущается Степан, застегивая рубашку, плюхаясь на выдвинутый стул, и получает от сестры спокойный ответ:
– Потому что ты дома, Степа, а Даня – наш гость.
– Гости не мучают хозяев разной фигней!
– Потому что он – ее жених, недотепа! – со знанием дела вворачивает брату темноволосая Соня, и взгляд, которым мы обмениваемся с Ромашкой, ставит нас обоих в тупик.
Рита сегодня высоко убрала свои длинные волосы, закрутив их на макушке в пучок, но светлые кудрявые прядки все равно красиво обрамляют ее щеки и шею. Подведенные тушью ресницы подчеркивают особенный разрез глаз. У нее тонкая кость – талия, запястья, щиколотки, но я схожу с ума от ее форм – красивой, налитой груди и округлых, мягких бедер. От шелковой кожи на них, которую хотят помнить мои губы. От прямого взгляда и голоса, который, кажется, способен укротить во мне любой ураган.
Любой, кроме того, что сейчас закручивается горячими вихрями в крови при одной мысли о том, чего между нами не было уже давно, и чего я так хочу, ощущая на уровне желания «жизненно необходимо».
Мы одеваемся в прихожей, и Ромашка от моего внимания привычно
