Секс-опекун по соседству - Любовь Попова
А мое уже занято, раз и навсегда. Но, может быть, он сможет преодолеть эту преграду?
Но глубоко в душе я понимаю, что Герман просто человек, за которого я ухватилась, чтобы не заскучать и окончательно не потонуть в депрессии.
— Хватит смотреть на мои сиськи, — машу перед его глазами. А ведь я оделась довольно скромно, но решила, что декольте скрывать не буду. Пусть любуется и говорит мне комплименты.
Которые мне сегодня нужны.
Нажраться. Потеряться. Надеюсь, сегодня я смогу быстро заснуть. Ни думать, ни вспоминать, ни прокручивать в голове, что же я сделала не так.
В один момент Герман вскакивает со своего места, смотря за мою спину. Ухмыляется так ехидно, но не дает мне оглянуться. А в следующее мгновение тащит меня на середину зала.
— Пойдем зажжем, крошка, — прижимает меня к себе и поднимает лицо.
Да чего ж они все такие высокие?
А черт с ним, — ловлю ритм музыки, начиная двигаться. Но все тело в миг покрывает липким потом. На шее мурашки, хочется почесать это место, словно его прожигают солнечные лучи.
Чувствую себя странно, как на досмотре... Но я откидываю от себя странные ощущения, прижимаюсь еще ближе к Герману, смотря, как стремительно его губы приближается к моим. Целоваться не хочется. Совсем. Но может это и есть тот самый клин?
Я почти отдаюсь этой ласке, пока меня не дергают в сторону, а на ухо не рычат:
— А я думал, ты хоть немного пострадаешь. Для приличия. Или любовь здесь больше не живет?
Глава 46. Тамерлан
Ненавижу, сука, дождь, но сейчас он отлично отражает моё внутреннее состояние. Непроглядная пасмурность. Охлаждает пыл и желание рвануть из Питера в Москву, забрать одну маленькую дьяволицу и пох*й на все.
Вот реально. Желание настолько крепко держится и не проходит, что уже и бухло не помогает.
Ныть и распускать сопли совсем не хочется, но порой кажется, что мне будто руку оторвало. Фантомные боли такие, что орать в голос хочется. Спать совсем не могу. Поэтому обычно долго лежу и просто прокручиваю в голове последние месяцы своей жизни.
Каждый день из них, как отдельный котел в аду, в который меня посадили. Раз за разом вспоминая каждую мелочь, каждое брошенное слово, улыбку. Скучаю по своей ведьме, по нашим скандалам.
В башке только она. Ярким пятном. В каждой мысли, движении, в каждом фонарном столбе, а стоит увидеть рыжую бабу, так и вовсе в пот бросает, а х*р ноет от боли.
Я не жалею о своём поступке, ведь так для неё будет лучше, она заслужила самого лучшего, но как же тяжело сдерживать врожденный эгоизм. Как же хочется все исправить.
С ней всегда было сложно. Все время хочется наплевать на разницу в возрасте, её отца, её учёбу, украсть её и увезти в тот рай, где я впервые в своей жизни почувствовал себя живым. С ней хочется жить, с ней хочется думать, что у меня есть будущее. С ней хочется его строить.
Возможность быть нормальным. На это и был расчет в эти два года, за которые я построил себе репутацию, создал флер приличного человека, а что в итоге…
В итоге я снова изгой, вынужденный прятаться за маской бесстрастности. И порой я ненавижу её за это. Нах*й было трогать этого малахольного, нах*й было мстить кому-то... Зачем было все рушить.
Вместо того, чтобы мстить всем без разбора, могла бы прийти ко мне и высказать все, встать в спарринг, дать по роже, а потом придавить своим гибким сильным телом и признаться в любви. И я бы не оттолкнул, я бы сожрал её в том же месте, не давая и шанса на отступление.
Теперь моя семья состоит только из одного сатаны.
Но все полетело к х*рам, и теперь я вынужден мало того, что жить без неё, так еще и строить все заново в городе ненавистных дождей.
Просто здесь знакомых полно, которые довольно быстро помогли с поиском помещения, избавили от лишних юридических проволочек и прочих налоговых дел. А еще довольно быстро нашел квартиру в новом доме рядом с Невой.
Вид, что надо, хоть какой-то плюс, даже круче чем из окон прошлой.
Квартира в ноль, и я с остервенением принялся за ремонт. Работа и дом. Алкоголь. Ничего больше меня не волновало.
Я превратился в отшельника, на баб смотреть не могу, хотя замечаю их взгляды. Знал, что, как обычно, могу снять бабу на ночь, но до зубного скрежета хочу только одну. Не могу перешагнуть эту черту окончательно. И пусть назовут меня извращенцем, но в своей спальне я поставил огромную кровать, покрасил стены в синий цвет, зная, что ей бы здесь понравилось.
Хотя вряд ли она стала бы задумываться об интерьере, находясь постоянно на спине, пока я выжимал бы из яиц все, что накопилось, затрахал бы так, что ни о каких ссорах и речи бы больше не было.
А самое главное, она бы и не вспомнила прошлые обиды, а взамен я бы не припоминал всех, с кем она лизалась. Вытравил бы мысли обо всем.
Заканчиваю тренировку с вновь прибывшими новобранцами и в душ, но дойти не успеваю. Поступает звонок на телефон, и я беру не глядя.
— Тамерлан. Ты там еще не скис от дождя?
Герман, придурок, снова хочет на эмоции вывести. Да х*р ему.
— Уже растаял. Чего тебе.
— Забыл про моё день рождение? Жду завтра, и попробуй только не приехать. Клуб в девять.
Я только рот открываю рявкнуть, что мне насрать, как он отключается и на все последующие звонки не берёт трубку. Урод госовский.
Ни в коем случае не поеду, только не туда, где буду ощущать поганый зуд и
