Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница
Джеймс замолчал, потирая руками бедра. На его лбу выступил пот.
– И что ты сделал? – спросил Сэм.
– В тот день я искал Бинни, но так и не нашел. Я решил, что после всего, что она наболтала, с ней случилось нечто ужасное и мне пора уносить ноги, пока до меня тоже не добрались. Я побоялся ехать в Лондон и отправился в Бирмингем. Я продал драгоценности там. – Он оглянулся на дверь. – Я знал, что мне нельзя приближаться к Айронвуд-Парку, но не хотел оставлять маму.
Саймон откинулся на спинку стула и сложил руки перед собой.
– Где же герцогиня сейчас?
– Может быть, в Кардиффе. Я не уверен. Когда мы с Бинни уехали, она была там. Мне показалось, что она и Мортон ждут кого-то или чего-то, но я не знаю кого или чего. Мы всего лишь выполняли свои обязанности, и она не делилась с нами подобной информацией.
– Свои обязанности? – сказал Люк с угрозой. – Вы оставили ее с этим человеком, с Мортоном, без помощи и защиты!
Джеймс нервно взглянул на Люка.
– Она приказала нам уйти, – ответил он почти шепотом.
– Вы верите в то, что этот Мортон не имел никаких злых намерений? – спросил Сэм.
– Я… – Джеймс покачал головой. – Я не могу быть уверен, но думаю, что нет. Он слушался ее.
– Возможно, это был заговор с целью ее похитить? – задумчиво произнес Тео. – Может быть, Мортон работал на кого-то другого?
– Я не знаю, – ответил Джеймс. – Поведение ее светлости было… странным. Она могла злиться, а через минуту уже смеяться. Мы с Бинни не знали, что и думать.
Братья еще какое-то время допрашивали Джеймса, но ничего нового не узнали. Они взяли его адрес в Бирмингеме на случай, если он еще понадобится, и отпустили его.
Когда пришла миссис Миллз, чтобы предложить посетителям чай, Люк поднялся и сказал:
– Мадам, я хотел бы сейчас увидеть Бертрама Стенли.
Саймон тут же добавил:
– Он имел в виду Бертрама Смита, конечно. Прошу простить его за ошибку.
– Конечно, – ответила сестра, неуверенно улыбнувшись. – Правда, друг Бертрам не ожидал сегодня посетителей.
– Это не займет много времени, – заверил ее Саймон.
Она переводила взгляд с одного брата на другого. Все они были готовы проследовать за ней, чтобы увидеть Бертрама. Наконец она твердо покачала головой.
– Боюсь, что такое количество людей может сильно взволновать его. К нему сможет пройти только один. И я буду присутствовать на встрече и наблюдать.
Люк скрестил руки на груди.
– Я пойду, – сказал он и бросил вызывающий взгляд на Саймона.
Саймон оставался спокоен и не принял его вызов. Если Люк так хотел увидеть Бертрама Стенли, Саймон не собирался ему мешать. В конце концов, этот человек был Люку родным братом.
На обратном пути братья обсуждали то, что узнали от Джеймса. Благодаря Саре они получили самую важную информацию с тех пор, как исчезла герцогиня. Она была жива, по крайней мере на конец мая. И ее след вел в Уэльс.
– Я поеду в Кардифф, – объявил Люк.
С тех пор как Люк вернулся после свидания с Бертрамом Стенли, он был какой-то спокойный и задумчивый. Он не сообщил братьям ничего, кроме того, что мужчина действительно очень похож на Стенли. Скорее всего это старший брат Джорджины и сын барона. Раньше на решение Люка отправиться в Уэльс на поиски матери Саймон мог бы много чего возразить, но сейчас он просто кивнул.
Оставшуюся часть пути ехали молча. Герцог сказал братьям все, что должен был, и теперь каждому из них требовалось время осмыслить то, что они узнали. Саймону тоже нужно было время, чтобы подумать.
К нему постоянно возвращались мысли о возможном будущем с Сарой. Он представлял ее в своей постели. Улыбающуюся в его объятиях. Как она успокаивает его после долгого дня дебатов в парламенте. Как она с обожанием смотрит на их новорожденного сына.
Теперь, когда Сэм неосторожно открыл некие шлюзы в сознании брата, фантазии хлынули бурным потоком. Пока Саймон наслаждался этими прекрасными мечтами, некоторые истины в его мозгу приобрели окончательную ясность и стали абсолютно очевидны. Сара была единственной женщиной на свете, которая его действительно волновала. Которой он восхищался. К которой тянулось его тело, разум и душа. Саймон любил ее. И страстно желал воплотить все эти фантазии в жизнь.
Ему хотелось по возвращении домой разорвать помолвку с Джорджиной. Каким-то образом нужно будет заставить Стенли молчать о семейных тайнах Хокинзов. И когда Саймон покончит с этими неприятными делами, Стенли покинут Айронвуд-Парк и отправятся обратно в Лондон или куда угодно подальше. И тогда, избавившись навсегда от Стенли, он пришел бы к Саре.
Герцог откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и мысленно проговаривал слова, которые он ей скажет: «Я хочу, чтобы ты осталась в моей жизни навсегда. Чтобы ты стала моей. Ты моя жизнь. Ты воздух, которым я дышу. Ты моя судьба. Выходи за меня замуж. Пожалуйста, стань моей герцогиней».
Однако одна мрачная мысль, внезапно пришедшая в голову, разрушила все его воздушные замки: «Стенли слишком упрям. Он не допустит разрыва помолвки. Он уничтожит всех нас».
Саймон открыл глаза и обвел взглядом всех своих братьев.
– Я не могу жениться на Джорджине Стенли. Мне нужно найти способ разорвать помолвку.
Все уставились на него. Услышать еще одну такую новость в течение одного дня, и без того полного открытий, было, наверное, уже слишком.
– Я не могу этого сделать, – повторил он.
– И как ты хочешь заставить Стенли молчать? – спросил Сэм. Казалось, он единственный из братьев еще сохранил способность говорить. – Ты думаешь использовать факт существования Бертрама Стенли против него?
Саймон не хотел опускаться до уровня барона, чтобы бороться шантажом против шантажа. И все же он был главой этой семьи. На что герцог готов пойти, чтобы защитить своих братьев и сестру? Готов ли он для этого поступиться своими принципами?
Наверное, да.
Нет! Точно да!
– Я не знаю, – ответил он Сэму. – Ты думаешь, стоит?
– Нет! – зарычал Тео.
И все разом обернулись к нему.
– Не делай этого, Трент! Шантаж противоречит твоим принципам. Ты самый честный и благородный человек из всех, кого я знаю. Пусть лучше он обнародует тайну моего рождения, чем ты опустишься столь низко.
– Я согласен с Тео, – сказал Марк, хмуро глядя на Саймона.
Люк уставился в окно, чтобы избежать взглядов братьев.
– Я тоже согласен, – сказал он. – Не хочу быть причиной пятна на твоей безупречной нравственности, Трент.
– Я не хочу, чтобы Стенли распространял слухи о нашей семье, – ответил Саймон. – Но я не люблю мисс Стенли. И никогда не полюблю. Я не могу жениться на ней.
– Ну так не женись, – бросил Люк, как будто это было так просто.