Валери Блок - Рождество наступает все раньше
– Направо, выход 17, там вниз по коридору есть туалет.
Дверь с кружочком и треугольником была от нее в десяти шагах.
– Извините, но сюда вход воспрещен. – Женщина крепко взяла Джастин под руку и потянула обратно, туда, где царила жара и анархия.
– Но вот же он, – крикнула Джастин.
– У нас есть правила на случай чрезвычайной ситуации.
– У вас есть правила относительно туалетов? Убери от меня руки, дура, – рыкнула Джастин, высвобождая руку. Женщина отступила на шаг. – Я тебя засужу к чертовой матери. – Она заковыляла к двери. – Тебя лично, не «УорлдУайд». На них я подам отдельно.
Джастин ввалилась в пустую кабинку и села прямо на унитаз, наплевав на многолетнюю привычку. Она писала, прижимая сумочку к животу. Должно случиться что-то страшное. Она обхватила колени руками, вся дрожа. Несколько папок остались в самолете – больше недели работы, все впустую.
Она склонилась над раковиной, подставив запястья под холодную воду, как будто пьяная. Бас бормотал с шипением и треском:
– Пассажиры рейса 358! Соблюдайте спокойствие! Каждому будет бесплатно предоставлена полная и всесторонняя медицинская помощь!
– Прекрати на меня орать! – Ноги у нее болели и немели, как отмороженные. Ужасно. Она, хромая, вышла из туалета и наткнулась на ту же самую блондинку-служащую. С ней была медсестра в белой шапочке. Медсестра не стала ее трогать, но посмотрела прямо в глаза.
– Вы хорошо себя чувствуете?
Джастин расплакалась.
– Я… моя нога.
– Давайте посмотрим. Вы сможете дойти вон до тех диванчиков?
– Мы не несем ответственности за несчастные случаи, произошедшие вне разрешенной зоны, – не отставала от них назойливая стерва.
– Ты меня нервируешь, – отрезала Джастин. – Проваливай.
Служащая ушла. Джастин стянула колготки, почти не беспокоясь, что кто-то увидит. Медсестра спросила, как ее зовут, куда она должна была лететь, какое сегодня число и год.
– Зачем это? – спросила Джастин, ей вдруг стало страшно.
– Мы всегда проверяем, нет ли мозговых травм. А теперь – давление.
– Эй! – Барри сел рядом с ней, и она почувствовала, что ей вдруг стало намного легче. – Как тебе удалось раздобыть себе личную медсестру?
Медсестра разобралась с ней и занялась Барри. Джастин внимательно наблюдала. Он был крупный и далеко не кожа да кости, но при этом не толстый. С мужчинами такое бывает. Он крепко взял ее за руку, когда сестра начала накачивать воздух в рукав, проверяя его давление.
– Какой сегодня день? – спросила медсестра.
– Первый день остатка моей жизни, – отозвался он. – Кто-нибудь умер?
– Нет. – Медсестра поднялась на ноги. – Ладно, я только устанавливаю очередность оказания медицинской помощи, лечить я вас не могу. Оба становитесь в очередь номер три, и не наступайте на эту ногу.
Целая команда служащих «УорлдУайд» развернула в зале ожидания бурную деятельность. Джастин с Барри достались номера 67 и 68 в третьей очереди за медпомощью. Люди требовали, чтобы у них взяли интервью телевизионщики. Джастин улеглась на сиденья, положив голову Барри на колени. Больше всего ей хотелось тишины. Барри продолжал навязываться с разговорами: про турбулентность, шум и грохот, приземление, травмы, мотор. Она обернула ноги серебристым пледом.
Вчера вечером, по окончании третьего подряд восемнадцатичасового рабочего дня, Крис Фарло вызвал ее к себе и попросил поработать над тендерным предложением. Она отказалась. Она раньше никогда не отказывалась.
Фарло был высокого роста, плотного телосложения, совершенно не элегантен, никогда ни в чем не раскаивался и часто приходил в ярость. Как обычно, попросил ее исполнить обязанности партнера по распределению ассигнований. Смахнув с лица очки, он спросил с нарастающим раздражением:
– Проблемы дома?
– Простите?
– У тебя личные проблемы. Что-то в этом роде. Не надо подробностей, – быстро добавил он, предостерегающе подняв руку. – Я не желаю знать.
– Нет, но у меня в эти выходные свадьба, – сказала она, и его редкие седые брови резко взлетели вверх. – Не моя, – разуверила она его.
– Слава богу, – сказал он небрежно, как будто сама мысль была такой нелепой, что не сошла бы и за неудачную шутку.
Ну и конечно ее угораздило разреветься, уронив голову на его столе.
– Что такое? – сердито крикнул он.
Ничего подобного раньше не случалось. Фарло вскочил и захлопнул дверь. Он не выносил апатии, а тем более истерик. Он ждал – похлопывая ладонью по столу, – чтобы она взяла себя в руки.
Она никак не могла успокоиться. Это было более чем непрофессионально. Это было самоубийство, она сейчас своими руками губила свою карьеру. Фарло входил в Совет по управлению, Партнерский совет и был сопредседателем Совета корпорации.
Фарло покачал своей большой, седой головой.
– Ну все, Шифф, – продолжал он предостерегающе, нетерпеливо барабаня пальцами. – Хватит уже.
Женщины в «Пэкер Брибис Нишман Грабт» – это одно. Замужние женщины – совсем другое. А одинокая женщина, стремящаяся выйти замуж, считалась низшей формой жизни. С этой самой минуты, сколько бы восемнадцатичасовых рабочих дней она ни вписывала себе в табель, Фарло и партнеры будут обращаться с ней, как со школьницей, которая зашла передохнуть, прежде чем снова отправиться по магазинам.
Барри Кантор все болтал.
– Эта очередь будет тянуться еще не меньше трех часов, – сказал им человек с рукой на перевязи, направляясь к выходу. Ему оставалось пройти всего одно собеседование, и Джастин чуть снова не расплакалась.
Она поднялась, кое-как доковыляла до свободного участка затянутого ковровым покрытием пола и легла, укрывшись серебристым пледом. Люди носились туда-сюда, вопили, плакали. Джастин где-то потеряла свои туфли, пальто, папки.
Барри присел рядом на корточки.
– Что случилось? – сказал он очень громко.
– Устала. Вдруг.
– И все? У тебя там под одеждой нет еще каких-то повреждений? Хочешь, я проверю?
Передние зубы у него чуть находили друг на друга. Он был очень обаятелен. Какая жалость, что он так громко разговаривает.
– Пассажиры рейса 358! После того как вы проконсультируетесь с представителями авиакомпании и медицинской службы, вы можете свободно покинуть зону реабилитации! – Послышались радостные возгласы, Барри присоединился. – Вы можете получить ваучеры на рейс до Феникса, отправляющийся в семь часов! – В ответ раздался взрыв саркастического смеха. – Напоминаем, что курение на территории терминала запрещено и карается штрафом и/или тюремным заключением!
Джастин села. Зачем они сидят здесь и чего-то ждут? Если она уже не летит в Феникс, надо вернуться и поработать над этим тендером.
