Нина Ламберт - Превращение Розы
Устроившись сзади, Филиппа притворялась сонной, поэтому беседа не клеилась, и Роза поймала себя на том, что разглядывает профиль Найджела. Он казался до невозможности красив со своими скошенными скулами, впалыми щеками, серыми глазами, правильными чертами лица и густыми, темными, курчавыми волосами. Его сильные руки небрежно лежали на руле, которым он управлял расслабленно, без всяких усилий, а длинные ноги, облаченные в безупречные спортивные брюки из фланели, маневрировали на педалях с беззаботной легкостью. Она пыталась представить себе, каково было бы сидеть на этом месте по праву, а не просто как младшая сестренка или протеже очередной его подружки. Ей вспомнилось, какую неподходящую пару они представляли из себя в пабе. И внезапная волна безнадежности унесла прочь всю ее решимость преобразиться. Оставалось лишь надеяться, что Филиппа настоящая волшебница.
Найджел высадил их возле большого викторианского особняка на Лэдброк Гроув и, поскольку час был поздний, не стал подниматься наверх.
— Я позвоню тебе в среду, Фил, — пообещал он, бегло чмокнув ее, когда помогал выбраться с заднего сиденья. — Не скучай, муська, — добавил он, обращаясь к Розе, почему-то переходя на сострадательное, давным-давно забытое детское прозвище.
Филиппа провела ее в просторный вестибюль. Огромный особняк был разделен на четыре квартиры, и она поднялась с Розой в самую маленькую из них, самую верхнюю. Квартира была обставлена с большим вкусом и фантазией — причудливой смесью из уже имевшейся в доме мебели и отдельными приобретениями из комиссионок. Спальня Филиппы заставляла померкнуть розовую комнату — невероятно женственная, выдержанная в деликатнейших зеленоватых и голубоватых тонах. В ней вызывающе доминировала огромная кровать под кружевным балдахином, накрытая бархатным лоскутным одеялом. Гостиная являла собой буйство красок, полная широколистных комнатных растений и ярких напольных подушек. По стерильной чистоте кухни было очевидно, что стряпала Филиппа редко. Ну, а что касалось ванной комнаты — там имелось такое множество препаратов для купания и косметики, столько флаконов с дорогими духами, что Роза прямо-таки не могла там шагу ступить, чтобы не опрокинуть что-нибудь.
Пока она застенчиво раздевалась, внезапно поразившись, какими это ветрами занесло ее сюда, Филиппа принялась за дело и приготовила удобную постель в крошечной второй спальне.
— Когда тебе нужно завтра утром вставать на работу? — спросила Роза, зевая и глядя на часы.
— О, об этом не беспокойся, — рассмеялась Филиппа. — Я позвоню и скажусь нездоровой. Спокойной ночи.
У Розы никогда не было настоящей подруги. Ее отношения с другими представительницами женского пола всегда оставались натянутыми — она никогда не чувствовала себя уютно во время «девичьих сплетен», поскольку сама не могла посплетничать насчет своего парня по причине отсутствия оного. В колледже ей приходилось поневоле делить комнату с девочками, которые либо относились к ней покровительственно, либо эксплуатировали. «Роза, можно списать твое сочинение?» или «Роза, я устроила это свидание для тебя. Он страшно робкий, но такой ужасно славный». И та популярность, какой она пользовалась, объяснялась ее подчинением другим или невольным потворством их самолюбию. И до Филиппы никто еще не делал ничего просто ради самой Розы.
В последующие пару дней они и близко не подходили ни к одной художественной галерее. Наутро, в половине десятого, одетая в атласный пеньюар персикового цвета и потягивая через соломку фруктовый сок, Филиппа позвонила в рекламное агентство, где работала, и хрипловатым голосом поставила своего обожаемого босса в известность о том, что чувствует себя совершенно отвратительно и, вероятно, не сможет быть на работе и завтра тоже. Затем набрала номер своего парикмахера и попросила позвать к телефону лично кого-то с невероятной фамилией Спид.
— Да, мне известно, что к тебе нужно записываться, но это моя сестра! Она актриса, делает пробные съемки для телесериала и сейчас просто обязана выглядеть на все сто!
Сердце у Розы бешено заколотилось. Филиппа совсем что ли сошла с ума? Как она, Роза, может сойти за актрису? Это немыслимо.
— Завтра к двум? Что, ты пожертвуешь своим ланчем? Дорогой мой, я знала, что на тебя можно рассчитывать! Да ты просто влюбишься в ее волосы, однако если посмеешь отрезать слишком много, я тебя прикончу. О'кей, Спид? Приве-е-ет.
— Да ладно тебе, Филиппа, — взмолилась Роза, чувствуя подступившую слабость. — Зачем рисковать без нужды? Я хочу сказать, что если твой босс узнает — и когда этот самый Спид увидит меня…
— Не дергайся, — заверила ее Филиппа. — Босса я всегда обведу вокруг пальца. Он знает, что к чему, и умеет меня ценить. Сколько раз я спасала его жизнь при всяких авралах, сколько раз работала сверхурочные бесплатно. Да он и так знает что я не больна. Скорее всего думает, что я не могу оторваться от какого-нибудь мужика. А что касается старины Спида, то к тому времени, как он станет пялить на тебя завтра глаза, ты вполне сойдешь за актрису. И для тебя это станет хорошей практикой, ведь начиная со среды тебе предстоит забыть все, что ты вообще знала о прежней редиске по имени Роза. И превратиться в яркий, победоносный, новый гибрид. Ну, а теперь завтракать, — продолжила отрывисто она, — а потом выбери что-нибудь из моего гардероба, пока не купим тебе одежду, то, что можно быстро надевать и снимать, поскольку большую часть дня ты проведешь сегодня в примерочных кабинках. Видимо, я не ошибусь, если предположу, что ты вообще почти ничего не тратишь и что твой банковский счет просто неприлично пышет здоровьем.
Роза кивнула. Она зарабатывала хорошие деньги и никогда не отличалась экстравагантными привычками.
— Итак, — серьезно сказала Филиппа, — вперед!
Гардероб Розы пополнялся исключительно в одних и тех же мелких магазинчиках, да еще из каталога, на который подписывалась Энид. В жизни она не бывала в модных салонах, в которых так хорошо разбиралась Филиппа. Девушки вылезали из такси со все увеличивающимся числом сумок, двигаясь от Оксфорд-стрит к Найтс-бриджу, Южному Кенсингтону, Кинсгроуд и различным мелким дамским лавкам в Фулэме. Филиппа оказалась очень методичной, она даже вела список сделанных покупок. Прежде чем позволить Розе что-то примерить, она заставила ее раскошелиться на новый бюстгальтер, весьма откровенного фасона, тем не менее он сделал невероятные вещи с настроением Розы. Функциональный предмет одежды для пожилых женщин, который она носила и который Филиппа презрительно обозвала сбруей, отправился в ближайшую урну для мусора. Затем Филиппа заставила ее купить еще пару бюстгальтеров, один из которых предназначался для декольте. Она оставила без внимания протесты Розы, что она никогда не носит декольте.
