Кэролайн Си - Когда сердце поет
Краешком глаза она увидела, как Слейд подошел к ней и протянул руки. Нервы ее завибрировали. Если только он посмеет коснуться ее, она выложит ему всю правду.
Но Слейд положил руку на спинку кресла позади Эден. Он как бы обнимал ее, не прикасаясь.
— Что такое, Эден? Что я сказал?
— Вы ничего не сказали, все дело только во мне. У меня не будет детей.
Он тихо чертыхнулся.
— И я ударил вас по самому больному месту, не так ли?
— Вы же не знали этого. — Голос у нее стал хриплым. Вот уж не думала, что придется обсуждать с ним эту тему! — Мне бы не хотелось больше говорить об этом.
— Конечно, нет.
Ее поразило сочувствие, звучавшее в его голосе. Эден не представляла, что он способен пожалеть кого-то за слабость. Она внимательно посмотрела ему в лицо, пытаясь отыскать признаки скрытого отвращения, но ничего такого не увидела.
— В чем проблема? Что-то связано с физиологией? — нежно спросил он.
Ей не хотелось, чтобы он думал о ней как о неполноценной женщине.
— Нет, с этим все в порядке, — ответила она, чувствуя, как его внимание подрывает опоры ее защиты, и без того слабой. А тут еще он коснулся ее щеки, мягко и нежно, словно перышком.
— Я ни на минуту в этом не сомневался, — успокоил он ее. — В вас столько красоты и женственности, что у мужчин просто перехватывает дыхание. Посмотрите на себя в зеркало.
Ей не надобно было заглядывать в зеркало. Достаточно было и одного взгляда, каким он смотрел на нее, — ноги у Эден подкосились, сердце в груди явно не умещалось, грозя вырваться наружу. Как это они так быстро ступили на опасную и скользкую личную почву? Наверное, все из-за разговора о малышах, этой недоступной ей мечте. На глазах у нее показались слезы.
Слейд поймал слезинку кончиком пальца и заворковал:
— Простите, что я затронул такую больную тему. Разве ничего нельзя предпринять? Зачатие в пробирке, донорская сперма и тому подобное?
Он неправильно ее понял. Эден оплакивала будущее, которое от нее не зависело, а вовсе не то, что она неспособна иметь ребенка.
— Существуют… определенные генетические проблемы, — тихо сказала она.
Конечно, есть альтернативные способы, о которых он упомянул, но тогда ей пришлось бы вынашивать ребенка другой женщины. Дитя никогда не будет ее собственной плотью и кровью. У него должны отсутствовать ее гены — иначе слишком велик риск для ребенка.
— Я обо всем подумала, все другие способы не для меня, — просто сказала она. — Вы не против, если мы поменяем тему разговора?
— Конечно, конечно.
Голос у него был почти нежным. Черт побери, она не желает, чтобы он жалел ее. Гораздо легче сражаться с ним, когда он считает ее такой же амбициозной, каким был сам.
Эден поморгала глазами, чтобы смахнуть оставшиеся слезы, и заставила себя улыбнуться.
— Ну что ж, мы достигли цели — стали немного лучше знать друг друга. Значит, исполнять роли мужа и жены сможем более правдоподобно.
Он помрачнел.
— Да, это необходимо. Боб Гамильтон приезжает завтра утром и будет завтракать с нами.
— Так скоро? — взволнованно спросила она. — Я надеялась, у нас еще есть время.
— У нас еще целый вечер, — напомнил он ей. — Я заказал столик в «Океана Рум» на семь часов. Вам нужно переодеться.
Что надеть на ужин с мужем, которому нет еще и одного дня, подумала Эден, когда он вышел из комнаты.
Готовясь к отдыху на курорте, она приняла во внимание, что ужин там был важным событием, поэтому положила в чемодан вечерний наряд, хотя была уверена, что ужинать ей придется в одиночестве или же с такими же людьми, как она. Но не со Слейдом Бенедиктом.
После некоторых раздумий она выбрала брючный костюм из переливающейся ткани. Сверкающий блузон был весьма элегантным, а узкие брюки подчеркивали стройность ног, обутых в серебряные вечерние босоножки на высоких каблуках. Этот наряд выгодно оттенял ее прекрасную фигуру. Макияж она сделала почти незаметным: тронула веки серебряными тенями, чтобы подчеркнуть сережки в виде металлических капелек. Если она не соответствует его вкусу, пусть винит только себя.
Однако восхищенный взгляд Слейда рассеял ее сомнения.
— Очень мило, — пробормотал он, не в силах оторвать глаз от ее прелестной фигуры в плотно облегающем костюме. Когда взгляд его застыл на низком декольте, Эден еле удержалась, чтобы не прикрыть грудь руками.
Он насмешливо улыбнулся, и она поняла, что он заметил ее смущение.
— Не волнуйтесь так, я одобряю ваш выбор.
— Я не думала, что мне требуется ваше одобрение. — В его серо-зеленых глазах зажегся огонек.
— Очень рад, что вы вошли в норму. Мне бы не хотелось думать, что я выбрал женщину, у которой отсутствуют бойцовские качества.
Наверное, его больше всего волнует, какое она произведет впечатление на бывших сокурсников, а не ее бойцовские качества, возмутилась Эден. Это вполне в его стиле.
— Я же дала слово сыграть свою роль и выполню обещание.
— Сейчас у вас такой вид, словно больше всего на свете вам хотелось бы стукнуть меня по голове чем-то тяжелым.
— Как вы об этом догадались? — саркастически усмехнулась она.
Он тихонько хихикнул. Эден отметила, как блестели лацканы его вечернего костюма, и рассеянно подумала, что он очень ему идет. Слейд сделал еще шаг к ней и оказался так близко, что она уставилась прямо в его аккуратную бабочку.
— Что вы хотите? — У нее перехватило дыхание.
— Мне следует показать, как должна выглядеть любящая женщина, — ответил он.
— Это не было частью нашего…
Она успела произнести только эти слова — его губы впились в ее рот, и возражение повисло в воздухе.
Да, они не договаривались, что он мог целовать ее. Но не это уязвило ее больше всего. Больше всего Эден удивила она сама. Вместо того чтобы обороняться, она поддалась чувству — ей были так приятны его объятия.
В последний раз ее целовал Джошуа. Он клялся, что любит ее. Она так и думала, пока они не расстались. Эден застала врасплох открытая чувственность поцелуя Слейда. Водоворот желаний охватил все ее тело, достигнув самых его интимных мест.
Она ухватила его за плечи, пытаясь найти опору, и не отпускала. Гладкой, прохладной, только что выбритой щекой он прижался к ее горячей щеке.
— Открой рот, — прошептал он, не отрывая от нее своих губ.
Не может быть, чтобы это случилось с ней.
— Нет, я…
— Прошу, послушай меня.
Она покорно подчинилась, и, когда его язык проник к ней в рот, ее подхватил и унес с собой вихрь эмоций. Боже, он занимается со мной любовью с помощью одного поцелуя!
Когда он медленно отстранился от нее, она покачнулась, потом увидела его самодовольное лицо: платком с монограммой он вытирал помаду с губ.
