Ивана Трамп - Только про любовь
– Да, миссис Грэхем, – вспомнила Анна, – на письменном столе вас ждет почта. И письмо, которое пришло около часа назад «Федеральным экспрессом».
– Спасибо, – ответила Катринка.
Оставшись одна, она пила чай, перелистывая последний номер журнала «Женщина». Ежедневно она читала несколько газет – «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнэл», «Кроникл», – а также просматривала «Дейли ньюс», «Пост», «Ньюдей» и другую периодику по мере их поступления. Если она что-либо упускала, друзья неизменно присылали ей факсы; в свою очередь она сама посылала им копии статей, которые могли бы их заинтересовать. Книги она читала вечерами, дома или на отдыхе. Обычно – развлекательную беллетристику, биографии и время от времени «Замок» Кафки. Это была одна из любимых книг ее матери. И, перечитывая ее, Катринка чувствовала себя ближе к ней. Она также не пропускала ни одной новой книги Кундеры.
Катринка допила чай и отложила газету. Она почувствовала себя лучше. Озноб прошел, как и та странная вспышка страха. Отставив поднос, она прошла по коридору в свой кабинет, чтобы просмотреть почту.
Ее квартира занимала два этажа. На втором располагались шесть спален, гостиная, библиотека, столовая, на нижнем – кухня, буфетная, пять комнат для прислуги и прачечная. Квартира казалась необыкновенно просторной: все комнаты, кроме библиотеки, были большие, с высокими потолками, а весь верхний этаж к тому же опоясывала терраса.
Отделывая квартиру, Катринка стремилась угодить Адаму. Ей хотелось смягчить господствовавший в его холостяцком жилье минималистский стиль «высокой технологии». И вычурный стиль его родительского дома в Ньюпорте ей тоже не нравился. В результате совместных усилий с молодым дизайнером Карлосом Мадиной ей удалось создать современный интерьер, отмеченный изяществом и простотой. В квартире преобладали нейтральные тона и ценные породы дерева, удачно сочетались разнородные элементы: обилие мягкой мебели, антиквариат, бидермайеровский комод, консоль эпохи Карла X, в углу – бронзовая модель скульптуры Дега. Адам обожал эту квартиру. Впрочем, тогда Адаму нравилось все, что делала Катринка.
Катринка включила в кабинете свет, прошла к столу и взяла верхнее письмо, не обращая пока внимания на остальное. В том числе и на факсы. Она прочитала имя отправителя и почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Агентство «Цейс».
Сколько уже было таких конвертов от Цейса, и всегда одна и та же неутешительная фраза в конце их послания: «Мы глубоко сожалеем, что наши усилия, предпринятые в Ваших интересах, до сих пор пока не увенчались успехом…» И это, наверное, такое же.
Разрезав двойной конверт, она извлекла содержимое и начала читать.
– О Боже! – слабо прошептала она, дочитав до конца. Она опустилась в кресло у письменного стола и, включив лампу, прочитала письмо еще раз, чтобы убедиться, что все поняла правильно.
Ее душили набежавшие слезы. Все-таки это случилось, хотя прошло столько лет. Невероятно, это – тупик, ужас. Это изменит всю ее жизнь. Всю.
ПРОШЛОЕ
1953–1971
Глава 4
Катринке было четыре года. Она съезжала на лыжах с крутой горы, подножия которой она не могла разглядеть. Первый свой урок стоять на лыжах она получила в начале октября и уже привыкла к ним. Но и теперь, месяц спустя, она не всегда могла заставить лыжи делать то, что хотела.
– Вес на левую ногу, – услышала она голос отца. Он ехал впереди и следил, чтобы с ней ничего не случилось.
Она перенесла вес на левую ногу и повернула направо, пересекая склон.
– Хорошо, – отметил отец. – И помни, что лыжи нужно держать параллельно.
Легко сказать. Она морщилась, пытаясь поставить прямо правую лыжу, которая почему-то вставала на ребро.
– Теперь вес на правую ногу, – вновь услышала она голос отца.
Следуя его указаниям, Катринка переносила вес с лыжи на лыжу и пересекала склон, чувствуя все большую уверенность в себе. Мать считала, что этот склон слишком сложен для нее, и пыталась отговорить отца от этих занятий. Но Катринка была уверена в себе, а мама никогда не занималась спортом.
Раннее утро было прозрачным, холодным, людей на склонах – очень мало.
Катринка была счастлива: все лыжники, которые проносились мимо, оставляя за собой снежные струи, были намного старше ее. Маленькие дети выйдут позже и будут кататься у подножия горы на широких и пологих склонах. До нынешнего утра Катринка тоже каталась там.
– Катринка, поставь прямо левую лыжу, – крикнул отец.
Лыжа ее опять была на ребре.
– Глупая лыжа, – раздраженно пробормотала она. Вдруг, вместо того чтобы повернуть, она помчалась с горы по прямой. Сердце Катринки сильно забилось от волнения. Ее охватил восторг. Ей казалось, что она летит. Хотелось смеяться. Это продолжалось мгновение, но тут она поняла, что не сможет остановиться, и восторг сменился ужасом.
– Папа, – громко закричала она.
Иржка Коваш оглянулся. Похожая на маленький мячик, его четырехлетняя дочь в пушистом красном лыжном костюме с развевающейся темной косой неслась за ним по ледяному склону с нарастающей скоростью. Первой его реакцией был страх, но большой опасности не было. Он быстро прикинул, где лучше всего перехватить ее, если она не сможет остановиться сама.
– Плугом, – крикнул он хладнокровно. – Носки вместе, концы врозь. Сбрось скорость.
Катринка попыталась, но не смогла этого сделать и неслась вперед быстрее и быстрее. После поворота она пролетит мимо отца и понесется к обрыву.
– Папа, – опять закричала она.
– Все в порядке, – уверенно ответил он. – Плугом, Катринка.
А она что делает? Что она, виновата, что противные лыжи не слушаются? Она вспомнила, чему ее учили на первом уроке. Шлепнулась в снег, проехала, замедляя движение, несколько футов и остановилась.
– Катринка, все в порядке? – Теперь только в отцовском голосе послышалось беспокойство.
Упав, она ударилась головой. В первый момент Катринка хотела заплакать, но потом передумала. Вдруг отец запретит ей кататься на лыжах! А если мама узнает, что она сильно ушиблась? Она села и потянулась за красной шерстяной шапочкой, которая слетела с головы.
– Да, – сказала она, натягивая ее на уши.
Отец начал утомительный подъем в сторону яркого красного пятна на белом склоне. Иржка увидел, что его друг Ота Черни кинулся вниз и притормозил около Катринки.
– Я упала, – сказала она.
– Я вижу, – ответил он. Это был симпатичный мужчина, ростом выше ее отца, со светлыми волосами, карими глазами и с постоянным загаром спортсмена.
– Ты можешь подняться? – спросил он.
– Да, – твердо сказала она, желая показать свое умение. Страх был полностью забыт.
