Мэрилин Папано - Вкус греха
— Как тебе вчера показался Реймонд?
Момент был выбран исключительно удачно — Селина поперхнулась. У Уилла появился предлог, чтобы прикоснуться к ней — хлопнуть по спине. И кто знает, что может последовать после первого контакта? Но ему не хотелось к ней прикасаться.
Правильно, если напоминать себе почаще, что не желаешь к ней прикасаться, то в конце концов поверишь в это.
Она сняла солнечные очки, и Уилл заглянул в ее глаза. Они были глубокого зеленого цвета; такого оттенка ему, пожалуй, прежде не приходилось видеть ни у кого.
— Я не имею привычки подслушивать, — резко ответила она.
— Разумеется. Но ты всегда сидишь в темноте, когда мисс Роуз в тебе не нуждается.
— Да, я люблю посидеть в темноте, — призналась Селина.
Она верна своим привычкам, о которых он уже знал от мисс Роуз. Старушка долго рассказывала ему про свою обожаемую Селину, честную, как ясный день, и надежную. Она аккуратная (как все библиотекари) и терпеть не может беспорядка. Что ж, с его появлением беспорядка в Гармонии станет побольше. Селине придется с этим считаться.
— Он сказал, что между вами есть какое-то соглашение. — Селина взглянула Уиллу в глаза. — Что он имел в виду?
Уилл пожал плечами и в очередной раз солгал:
— Не знаю. Мы с Реймондом еще ни разу в жизни ни в чем не соглашались. — И, прежде чем Селина успела задать очередной вопрос, перевел разговор на другое: — Почему тебя назвали Селиной?
— Так звали мою прабабушку.
— Боже, какая чопорность! — Она едва заметно вздрогнула, и он рассмеялся. — Давай—ка я буду звать тебя Сели. Маленькой девочке это больше подойдет.
Она поставила стакан на столик и выпрямилась. Поскольку она стояла у нижней из двух ступенек, ее грудь находилась как раз на уровне его глаз. Этим движением Селина ненамеренно показала ему, насколько она выросла.
— Извините меня, Билли Рей, — ровным голосом произнесла она. — У меня много работы.
С легкой улыбкой Уилл смотрел ей вслед. Назвав его старым прозвищем, она сознательно хотела поставить его на место, напомнить ему, кто он такой. Когда он учился в школе, окружающие сочли, что он недостаточно хорош для старшей мисс Хантер, а спустя шестнадцать прожитых впустую лет он недостаточно хорош для младшей.
Нет, он не нуждается в напоминаниях, в особенности с ее стороны. История с Мелани преподала ему урок: надо избегать воплощенной невинности и держаться от нее подальше. Он имел несчастье привлекать внимание женского пола еще в тринадцать лет, и время ничего не изменило. Если ему понадобится женщина, он найдет подходящую без труда.
Уилл отнес стакан в дом, побрился и отправился в большой дом. Мисс Роуз пригласила его к завтраку, который подавался ровно в семь часов. Никогда и нигде он не получал такого удовольствия от еды, как под крышей мисс Роуз. Она верила, что хорошее блюдо питает душу, и кормила его восемь лет. Почти вечность. И как же это было недолго!
В его жизни хорошие времена никогда долго не продолжались. Каким—то образом он всякий раз умудрялся все испортить. Он не сделал Мелани ничего плохого и тем не менее оказался виноват. Может быть, его бы и услышали, когда он пытался что—то объяснить, если бы он намеренно не создавал себе дурную репутацию. Может быть, ему даже и поверили.
Уилл подошел к задней двери дома мисс Роуз. Конечно, он помнил о том, что Селина ходит поблизости со своей косилкой, но не взглянул в ее сторону. Меньше всего ему хотелось предстать перед зоркими голубыми глазами мисс Роуз в возбуждении.
— Ты опоздал.
— Извините, мэм.
Он не стал говорить, что большие настенные часы над плитой показывают без нескольких минут семь. Если мисс Роуз утверждает, что сейчас семь, значит, так оно и есть, и глупо ссылаться на какие—то там часы.
— Я видела, ты разговаривал с Селиной.
— Да, мэм.
Он бросил взгляд на кухонный стол. Там стояло три прибора. Судя по всему, надменная Селина за стрижку газона получала завтрак; хорошая плата, если учесть, как готовит мисс Роуз. И еще Селина получает сомнительное удовольствие сидеть напротив мисс Роуз в испарине, словно она только что провела несколько часов, отдавшись самой неистовой страсти.
«Сейчас, — отметил он про себя и улыбнулся, — удовольствие достанется ему».
— Вам помочь? — спросил он, как всегда, и мисс Роуз, как всегда, от него отмахнулась.
— Налей себе апельсинового сока и сядь.
Он достал из холодильника сок, но садиться не стал, а прислонился к стене и принялся наблюдать за мисс Роуз. Старая дама двигалась очень проворно, ухитряясь одновременно присматривать за вафлями, двумя сковородками и бисквитами в духовке. Она показалась Уиллу похожей на маленькую птичку, снующую без остановки взад и вперед. Много, много раз он завтракал в этой кухне, а она вот так же неустанно трудилась, стряпала, чистила и вытирала.
— Мисс Роуз, так что вам от меня понадобилось?
Очень давно ему не случалось обращаться к кому—нибудь столь учтиво. Немного найдется на свете людей, которые вызывают у него желание быть учтивым. За последние шестнадцать лет он не был так мягок ни с одной женщиной.
Старуха бросила на него быстрый взгляд. Ее голубые глаза и белоснежные волосы вызвали в его воображении образ летнего неба и облаков на нем. Бабушки у него не было никогда — мать отца умерла до его рождения, а мать матери ни разу не пожелала встретиться с семьей своей дочери, — так что мисс Роуз была ему единственной бабушкой. Когда она умрет (а это когда—нибудь обязательно случится), он останется один. Некому будет заботиться о нем, огорчаться его прегрешениям, вздыхать о том, каким он мог бы стать и каким оказался. Он будет совершенно один.
— Сегодня прекрасный день. Давай не будем портить его такими разговорами.
Этот ответ не мог устроить Уилла. Неужто причина, по которой она вызвала его к себе, настолько пугающа, что упоминание о ней может испортить жаркий летний день? Он долго гадал, что заставило мисс Роуз разыскать его и пригласить вернуться. Она могла пожелать видеть его в следующих случаях: она больна; ей стала известна правда насчет Мелани; ей нужна помощь, которую может оказать только он. Возвратившись домой, он убедился, что все эти предположения несостоятельны. Мисс Роуз в добром здравии и совершенно не проявляет готовности поверить ему относительно истории с Мелани. А что касается последнего варианта… Да нет же, что он может сделать такого, чего не может сделать кто угодно, причем в сотню раз лучше?
— Я имею право на этот вопрос, мисс Роуз. Вы отыскали меня…
— Что было бы гораздо проще, если бы ты писал мне после отъезда.
