Аннет БРОДЕРИК - ПРОСТО ЛЮБОВЬ
– Кто говорит про тебя эту чушь? Скажи мне – кто? Я им всем объясню…
– Тебе никто не поверит, Коул. Неужели не ясно? Никто не поверит ни единому твоему слову, потому что всем известно… Всем известно… Как я отношусь к тебе. Всем… Кроме тебя.
Коул остолбенел. И, взглянув вниз, увидел только темную макушку Эллисон, так как лицо она спрятала у него на груди, и ее голос едва было слышно. Нет, она не могла сказать того, что он услышал. Она, конечно…
– Эллисон. Она молчала.
– Посмотри на меня, пожалуйста. Она медленно подняла голову и взглянула на него.
Слезы медленно текли по ее щекам. Внезапно нахлынувшее чувство вины чуть не бросило его перед ней на колени.
Эллисон – маленькая девочка с косичками, которая ходила за ним по пятам столько лет. Эллисон – его верная подружка. Эллисон – его любит!
– Милая, я и не догадывался, – прошептал он дрогнувшим голосом. Она отвела глаза.
– Какое это имеет значение.
– Очень большое.
– Вряд ли.
– Послушайте, мисс Хоти Эллисон Альварес. Для меня имеет огромное значение все, что связано с вами. Почему ты мне никогда не говорила об этом раньше?
– Потому что ты был слишком занят другими девчонками.
– Если я не ошибаюсь, это ревность.
– Вот уж нет.
– А если я тебе скажу, что все эти девчонки для меня на одно лицо? Что для меня существует только одна, и я хочу, чтобы только она была в моей жизни?
Она снова недоверчиво посмотрела на него.
– Не смейся надо мной, пожалуйста, Коул. Если наша дружба для тебя что-то значит, не стоит этим злоупотреблять.
Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Это был их первый поцелуй. Он почувствовал, как она замерла и тут же отпрянула от него.
– В чем дело? Ты не хочешь, чтобы я тебя целовал?
– Я же знаю, ты относишься ко мне, как к сестре.
Он засмеялся.
– А, так в этом дело? Тебе не понравился мой братский поцелуй? А что ты скажешь о таком?
В этот следующий поцелуй он вложил все свои чувства и весь опыт, полученный за последние два года упражнений в поцелуях с местными красотками. Чтобы не испугать Эллисон, он не хотел его поначалу затягивать, но стоило их губам соприкоснуться, они уже не могли оторваться друг от друга, дрожа, как в ознобе. Наконец он опомнился:
– А теперь тебе лучше пойти домой, а то твой отец будет беспокоиться.
– Но, Коул…
– Я сказал, иди домой. Нам надо быть осторожными, чтобы не перейти границу раньше времени. Мне еще четыре года учиться, да и тебе тоже надо закончить школу и подумать о колледже, а потом…
– Коул, о чем ты?
– Я хочу сказать, что с этого момента ты – моя девушка. И я не позволю, чтобы кто-то другой прикасался к тебе. Но и твоей неопытностью я не собираюсь воспользоваться. Ты меня слышишь? Ты еще маленькая, а у нас впереди масса времени – целая жизнь.
– Ты хочешь сказать, что мы отныне вместе?
– Совершенно верно.
– И ты больше не будешь встречаться с Дарлин? Или с Пегги? Или со Сью? Или с Дженнифер?
Он улыбнулся.
– Я не думал, что ты знаешь всех их наперечет.
– Мне все о тебе известно.
– Так уж и все?
– Абсолютно.
– Сомневаюсь. Но впредь так и будет. Пойдешь со мной на бал старшеклассников?
– Еще бы, Коул!
– Ладно. А теперь иди домой.. – Он быстро чмокнул ее в губы, повернулся и, подпрыгивая, понесся к Большому Дому. Эллисон очень хорошенькая и кого угодно может довести до греха.
Но, как говорит его отец, она достойна не только его любви, но и уважения. Он готов подождать, пока они поженятся, чтобы заниматься с ней любовью. Ее он может ждать сколько угодно, а всего несколько лет – просто ерунда…
А потом был самый черный день в его жизни. Коул вышел из Большого Дома через черный ход. Ему никого не хотелось видеть. Ему ни с кем не хотелось говорить. После того как все вернулись с кладбища, он сразу ушел.
Переодевшись в выцветшие джинсы, старую ковбойку и сбитые ботинки, он пошел в конюшню за своим четырехлетним мерином, которого два года назад в честь окончания школы подарил ему отец. С легкостью опытного наездника он оседлал его и, вставив ногу в стремя, вскочил в седло и выехал за ворота.
Коул не хотел никого видеть, ему надоело снова и снова повторять одни и те же слова всем, выражающим сочувствие, больно было смотреть на горе и растерянность Кэмерона и маленького Коди. Его безумно раздражала тетя Летти, рассказывавшая всем, сколько раз она предупреждала своего брата, чтобы он не гонял с такой скоростью, а вот он ее не слушал.
Ему надо было уйти от них всех.
Коул проскакал несколько часов, но если бы кто-нибудь спросил его потом, где он был, он бы не смог ответить. Последний раз он ездил верхом с отцом.
Отец, почему ты со мной так обошелся? Ведь ты мне так нужен. Ты всегда был рядом. Какие бы проблемы у меня ни возникали. Помнишь, как мы ездили с тобой вместе верхом, ты и я? Ты мог ответить на любой мой вопрос, каким бы глупым он ни казался. Ты научил меня гордиться моей семьей и предками, тем, что я – из династии Коллоуэй.
Когда тетя Летти позвонила ему в колледж, где он учился уже второй год, и рассказала о случившемся, Коул не плакал. Он не плакал и тогда, когда приехал домой и увидел горе братьев и работников ранчо. Тетя сказала, что теперь он глава семьи, и все на нем. И он делал все, что положено в таких случаях: встречал множество людей, приходивших отдать последний долг одному из известнейших людей Техаса и выразить свое соболезнование. А потом Коул стоял над открытой могилой и стоически смотрел, как в нее опускают его отца и мать.
Несмотря на то что вокруг была целая толпа народа, рядом стояли братья и тетка, Коул чувствовал себя совершенно одиноким.
Он не был готов к случившемуся. Коулу казалось, что отец будет жить еще долго, ведь он был в самом расцвете сил. Он не должен был умереть. Во всяком случае – сейчас. Коул не хотел быть главой семьи. Ему еще надо было учиться. Они с отцом тщательно продумали всю его карьеру. Он был настоящим сыном своего отца. И должен был пойти по его стопам. Бог мой, но не теперь! Это уже невозможно.
Лошадь остановилась и принялась пить из ручья. Коул оглянулся и понял, что он возле старой запруды, в том секретном месте, куда отец впервые привел его еще ребенком и научил плавать. Научил быть мужественным.
Теперь уроки кончились. Он сам должен продолжить плавание.
Коул слез с лошади. Был октябрь, но день стоял жаркий. Сев на берегу, Коул снял ботинки и носки и опустил ноги в воду. Но вскоре ему захотелось искупаться.
Быстро стянув рубашку, джинсы и трусы, Коул бросился в воду. Стараниями отца бывшая запруда за минувшие годы превратилась в большой прекрасный пруд. Коулу вспомнилось немало счастливых минут, проведенных здесь с отцом.., и с Эллисон.
