Алессандро Д'Авения - Белая как молоко, красная как кровь
— Как можно любить бога, к которому даже не притронешься?
— К богу можно притронуться.
— Где?
— К Его телу, во время причастия.
— Но, учитель, это ведь только так говорится… Образное выражение…
— А вы думаете, будто я стану рисковать жизнью ради образного выражения? Вот ты, Лео, что любишь, о чём думаешь, когда ни о чём не думаешь?
Молчу, потому что стесняюсь ответить вслух. Сильвия смотрит на меня, как человек, ждущий верного ответа во время опроса или готовый его подсказать. Я знаю ответ, мне хотелось бы прокричать его всему миру: Беатриче, она — моя сила притяжения, моя гравитация, моя кровь, мой красный цвет.
— Думаю о красном цвете.
Кое-кто смеётся, притворившись, будто оценил шутку, хотя я и не шутил.
Гэндальф это понял.
— А как выглядит красный цвет?
— Похож на ваши огненно-рыжие волосы…
Ребята смотрят на меня с удивлением, словно я накурился марихуаны перед тем, как войти в класс. Понимает меня только Сильвия, уж она точно на моей стороне.
Гэндальф внимательнее вглядывается мне в глаза. Улыбается:
— Мне он тоже таким кажется…
— Каким?
— Как Его кровь.
Теперь уже мы смотрим на него как на человека, который накурился марихуаны.
Он идёт к доске и молча пишет:
«Моя любовь белая и красная».
И снова начинается игра.
Вот так ведёт уроки Гэндальф — выстраивает их с ходу, и кажется, будто у него всегда наготове фраза, которую он извлекает из своей волшебной книги…
Эту фразу никто не знает, и когда Гэндальф сообщает нам, что она взята из Библии, никто не верит, и так мы попадаемся на удочку домашнего задания по религии: прочитать «Песнь песней».
Всё равно задания по религии никто не делает.
В жизни необходимо только то, за что тебе ставят оценку.
Что может быть лучше плана, который придумал Ник.
Лёгкий обед в «Маке» и гонки на мопеде.
Расслабляющий бой на игровой приставке у него дома: два часа за компьютерной игрой. Во всяком случае, электропилой мы нарезали на кусочки по меньшей мере пятнадцать полицейских. Такой получаешь адреналин, что потом просто необходимо разрядить его в схватке с командой противников: у них не остаётся ни малейшей надежды.
Готовимся к матчу с помощью домашнего допинга — бананового мусса, секрет которого знает только мама Ника. Мама Ника — наша страстная болельщица, потому и поставляет нам банановый допинг.
И вот наконец игра. Сегодня мы выступаем против «Фантакальчо»[11]. Эти знают своё дело: команда третьего класса. Мы победили их в прошлом году, но именно поэтому они настроены по-боевому и хотят отыграться. Это ясно уже по тому, как держится Вандал, их капитан. Так и буравит меня взглядом. Он не представляет, что его ожидает.
Никто не болеет за нас сегодня. Наверное, потому, что завтра нужно сдать домашнюю работу по биологии. Я предусмотрительно решил заранее: не буду её делать.
Разогреваем заржавевшие руки Губки прямыми ударами по низу. Чуб, похоже, сегодня не в тонусе. Значит, постараемся мы с Ником, подкреплённые банановым муссом и взбодрённые накопившимся после компьютерной игры адреналином. Трава только и ждёт, чтобы по ней прошлись наши бутсы.
В первом тайме никак не удаётся открыть счёт. Вандал неотступно преследует Ника, всё время опекает. Вздохнуть не даёт. Нужно что-то изменить, но не знаю что. Вижу только, что, когда Вандал снова наседает на Ника, налетая на него, словно неаполитанский мастино, не оставляя времени ни подумать, ни ударить, адреналин после GTA[12] выплёскивается, и Ник мчится за сумевшим забрать у него мяч Вандалом и бьёт его по пятке. Вандал кувыркается с отчаянным воплем. Просто чудо, что не сломал ногу. Он корчится, словно Голлум, укушенный тарантулом. Все толпятся вокруг него. Не успеваю подбежать, как чей-то кулак впечатывается Нику в нос; Ник складывается пополам, и руки у него залиты кровью. Недолго думая бросаюсь за парнем, который ударил Ника.
— Ты что, блин, делаешь? Недоумок!
Парень не просто взглянул на меня, в его глазах вспыхивает дьявольская злоба, и он, словно разжатая пружина, кидается на меня. От его удара взлетаю метра на два прежде, чем приземлиться на задницу почти бездыханным.
— Как ты меня назвал?
Ощущаю его мерзкое дыхание у самого носа. У меня не хватает решимости ответить. Он убьёт меня. И тут, к счастью, вмешивается судья, который удаляет с поля и Ника, и эту сумасшедшую горячую голову.
Без Ника игра идёт вяло. Вандал приходит в себя и с бесконечной яростью забивает мяч в наши ворота.
Один-ноль в пользу «Фантакальчо».
Когда прихожу в раздевалку, Ника уже нет.
Вандал ожидает меня у выхода со своими варварами. Это плохо кончится.
— Сегодня твоему приятелю ещё повезло. В следующий раз он не уйдёт с поля живым… Иди, утешь его… Козел!
Команда «Пират» всей своей ватагой уныло молчит, переживая поражение и унижение от орды охреневших варваров.
Ник пришёл в школу с двумя чёрными фингалами под глазами. Парень, который ударил его, будет отстранён от игры.
— Он мне ещё заплатит. Ты не представляешь, что я с ним сделаю. Ты не представляешь…
Ник и в самом деле весь чёрный, как его фингалы.
— Ладно, Ник, его дисквалифицировали. А ты тоже хорош… Напал на Вандала не слишком-то…
Ник смотрит на меня, сощурившись:
— И ты ещё оправдываешь его! Да ты что, педиком стал… Где твои яйца, дома оставил?
— Если бы ты взял себя в руки, мы не проиграли бы вчера…
— Ах вот что, выходит, я же и виноват ещё… Да пошёл ты, Лео, знаешь куда…
Он поворачивается и уходит, не дожидаясь моего ответа. День начался наилучшим образом.
Мечтатель вошёл в класс с небольшой книжицей в руках. Страниц в сто, не больше.
— Книга, которая изменит твою жизнь, — сказал он.
Я никогда не думал, что книги вообще могут что-то изменить, а уж тем более жизнь. То есть они меняют тебя, потому что приходится их читать, когда охотнее занялся бы чем-ни-будь другим. Мечтатель, однако, и есть мечтатель, только и может, что мечтать. Но какое отношение имеет эта книга к истории? Мечтатель сказал, что для того, чтобы понять время, которое будем изучать, нужно понять людей той эпохи, проникнуть в их сердца, и принялся читать книгу Данте Алигьери. Нет, не «Божественную комедию», этот космический кирпич, а тоненькую книжечку, историю любви Данте.
Не могу поверить: Данте написал книгу про Беатриче! Влюблённый, как и я. Книжка называется «Новая жизнь», она про то, что я уже сам для себя открыл: любовь всё обновляет. А может, я и есть будущий Данте? И вдруг на этот раз Мечтатель прав? Так или иначе, Данте посвятил книгу именно встрече с Беатриче и тому, как изменилась после этого его жизнь. Это невероятно: какой-то доисторический человек чувствует то же, что и я! Может быть, я — реинкарнация Данте?
