Моя Гелла - Ксюша Левина

Стою от нее в двух шагах и рассматриваю с непреодолимой жадностью, как диковинное животное, которого боишься, но просто обязан приручить. Сегодня она чем-то набрызгала волосы или как-то особенно уложила, и кудряшки, похожие на спиральки, торчат в стороны еще больше. Совершенно не в моем вкусе, если собрать все эти черты вместе, но они завораживают меня по отдельности.

– Ты всех обнимаешь?

Она отвлекается от созерцания концертного зала и поворачивает ко мне свою слишком очаровательную мордашку.

– Нет. Ну… многих, а что?

– Просто не нужно больше делать этого со мной.

– Почему?

– Это насилие… надо мной.

– Я так не думаю. – Она явно не настроена на продолжение разговора, потому что уже все для себя решила.

Молча идет к горе хлама, наваленного по центру сцены, и начинает там копаться. Двигает тяжелые колонки с нее ростом, массивные мониторы и аккуратно сматывает шнуры.

– Что ты…

Но если я продолжу говорить, то непременно начну ей помогать, а это самый худший сценарий. Что бы она ни задумала, что бы ни собиралась делать с этим хламом, это не мое дело. Однозначно.

– Ты не будешь петь?

– Быть может, позже. А что? Ты хочешь, чтобы я для тебя спела?

– Нет, спасибо, обойдусь.

Девчонка, кряхтя, вытаскивает из-под завала проигрыватель для пластинок и с тяжелым «уф» ставит его на пол, потирая руки от предвкушения.

Я почти уверен, что этот памятник советскому искусству не работает, как и все здесь. Кроме разве что рояля.

– Я собираюсь это починить.

А мне на это плевать, и я прямо сейчас уйду отсюда.

– Зачем? – О, великолепная идея. Давай, продолжай с ней болтать.

– Думаю, слушать пластинки с крутой музыкой на проигрывателе – это что-то особенное. Ну и, вообще-то, я собираюсь починить все тут.

Это мой зал, я не стану отсюда уходить. Она вторглась на мою территорию. Просто пойду, лягу и буду курить, пока она не свалит.

– Зачем? – Да чтоб тебя.

– Ну, мне жалко, что все это тут похоронено. Можешь не курить?

– Не могу.

Она наблюдает за тем, как я достаю сигарету из пачки и делаю первую затяжку, наблюдает за дымом и каждым моим движением, даже не стесняясь и не отворачиваясь. Она ничего не боится, и это пугает. Люди без тормозов приводят в ужас, совсем как дикие животные, от которых не знаешь, чего ждать.

Если бы я своими глазами не видел, как двигаются колонки, решил бы, что кудрявая девчонка – это моя галлюцинация. Она похожа на фантастически яркий луч света, как в кино про магию: она кажется чем-то потусторонним на пыльной темной сцене.

– Что? – спрашиваю ее, но получаю лишь короткое покачивание головой, поджатые губы и вздернутый нос.

Девчонка начинает искать подходящие к проигрывателю шнуры. Вместо того чтобы посмотреть, что там за разъем, и подобрать нужный, она собирает по залу все, что есть, и приставляет по одному. К тому моменту, когда сигарета дотлевает и находит свой покой в жестянке из-под энергетика, девчонка как раз садится на пыльный пол и обреченно смотрит на шнуры, которые за пять минут до этого аккуратно сматывала. Зачем-то. Она стала бы отличной героиней «Алисы в Стране чудес», сидела бы за столом со Шляпником и молола бы свою чепуху.

– Между прочим, курением ты убиваешь и себя, и… меня. – Она делает такие круглые устрашающие глаза, что меня это, видимо, должно до глубины души тронуть, но не трогает.

– Своим занудством ты убиваешь и себя, и… меня. – Делаю такие же глаза, как у нее.

Девчонка дважды морщит нос, как Николь Кидман в фильме «Колдунья», продолжает искать шнуры и, кажется, приходит в отчаяние, пока под руку ей не попадается подходящий. Вот беда, на обратной его стороне не вилка, которую можно вставить в розетку, это просто шнур с одинаковыми разъемами на концах, и я наблюдаю за тем, как мысль зарождается и тухнет в глазах этой энтузиастки. Я мог бы, наверное, посодействовать этому цирку, если бы хотел, но наблюдать за происходящим как минимум занимательно. Не найдя нужного шнура, девчонка начинает чинить проигрыватель посредством протирания всех поверхностей внутри влажными салфетками.

Интересно, что, если я расскажу ей, что разъем, через который она собиралась подключать проигрыватель к сети, предназначен для подключения к усилителю звука, ведь у проигрывателя нет своих динамиков? Тогда где шнур для подключения к сети? Хотелось бы подойти и посмотреть, но что-то лень. Или, вернее, не так: я непременно сделаю это, когда моя подруга уйдет.

Вместо того чтобы закончить с проигрывателем на этапе протирания крышки, очаровательный техник лезет дальше, и в какой-то момент я слышу отчетливое «ой».

– Что? – Вырывается само собой.

Не то чтобы против воли, просто не совсем по желанию.

– Я… кажется, отломила что-то важное.

И я все-таки подхожу.

– Что-то важное – это иголка. Поздравляю. А теперь отнеси этот хлам в мастерскую или на помойку.

Если я прав, то иголку для старого проигрывателя уже не найдешь. У дедушки по отцовской линии, которого мы до самой его смерти принудительно навещали раз в месяц, была такая штуковина, и я все детство спрашивал, можем ли мы послушать пластинки, слышал же в итоге одно и то же: иголка сломана и таких больше не продают. Однажды мы с Соней примотали к головке проигрывателя швейную иглу и провели потом ночь в гараже. Отец очень трепетно относился к своему родителю. Еще более отбитому, чем он, человеку. Уверен, за нашу проделку папулю тоже наказали, хоть он уже давно не школьник.

– Я не могу это выносить из вуза. Это его собственность! Мне нужно чинить самой, я могу посмотреть видеоуроки…

– М-м-м, ясно.

– И я нашла припой, канифоль, пасту какую-то там, хотя мне кажется, канифоль и паста – одно и то же, и еще я нашла паяльник. Новый! В упаковке! Он лежал в каморке наверху, показать?

– Этого еще не хватало.

– В общем, я смогу все это сделать, но вот никак не найду шнур, чтобы проверить, что тут не работает.

Бегло, даже не приближаясь, осматриваю проигрыватель, и ухмылка рождается на губах сама собой.

– Ну, возможно, тебя наведут на мысль вот эти отрезанные провода, торчащие сзади.

Девчонка спохватывается, заглядывает назад и вздыхает:

– Блин. Нужно купить новые и припаять?

– Боюсь, что да. – Я даже готов увидеть расстроенную мину, но вместо этого моя подруга хлопает в ладоши и пищит:

– Как круто, первое задание моему паяльнику. Интересно, я