Отблеск миражей в твоих глазах - De Ojos Verdes
— Ничего. Говорю, надо было в театральный поступать, я бы на спектаклях тебе хлопал громче всех. Больно талантливая.
Развеяться и отвлечься получается только с друзьями, которые с каждым разом всё настойчивее и настойчивее выпрашивают, когда я познакомлю их с невестой. Ржу над шутками и повторяю, что только на помолвке. Выводить её в свет я исключительно не настроен. Жениться — тем более. У меня другие планы. И если бы эта стерва была посговорчивее, мы бы оба имели выгоду. Но раз выбрала воевать, идем до конца.
В смену Вики вновь еду в караоке. Добиваюсь, чтобы меня обслуживала она. Довожу нелепыми просьбами, на которые моя практически персональная официантка реагирует недружелюбной искусственной улыбкой. Но исправно всё исполняет.
Когда пропадает на минут десять-пятнадцать, от скуки кидаюсь на её поиски. Сначала проверяю тамбур. Понимаю, что в туалете Лус нет. Немного зависаю в зале под песнопения «одаренных» гостей, сканирую толпу глазами, но среди девушек в фирменной форме нужную мне не нахожу. Отправляюсь к коридорчику за баром, откуда выносят еду и почти сразу вижу, как моя беглянка выходит из кухни и юркает за дверь с надписью «Staff only».
Без раздумий захожу внутрь.
И попадаю в смежную комнату, в которой еще две двери. Одна из них приоткрыта и, судя по всему, ведет на задний двор. Туда-то и направляюсь. Натыкаюсь на ряд мусорных баков напротив. А рядом с выходом — небольшая скамья с наполненной окурками железной банкой на краю.
И тишина. Никого.
Только собираюсь вернуться и проверить вторую дверь, как раздается отчетливый писк. Прислушиваюсь, пытаясь понять, откуда он идет.
Слышится какая-то возня, монотонный шепот.
От нехорошего предчувствия в груди жжет. Напрягаюсь и сжимаю кулаки.
Бесшумно шагаю за угол, где в полутьме различаю силуэты. Скудное освещение большего не позволяет, но картинка вмиг складывается, когда мужской голос похабно тянет:
— Чш-ш-ш, тебе понравится. Всем блядям в итоге нравится…
Жесткий шлепок, словно от удара по щеке. Лязганье бляхи ремня, отчаянное женское завывание.
Хватаю телефон, включая фонарик, и бросаюсь вперед.
Глуша инстинкт самосохранения.
7. Барс
— С-с-с…
— Прости, без этого никак, — сочувственно протягивает девчонка в ответ на моё шипение, продолжая водить ватным диском по разбомбленной скуле.
Я в это время прижимаю наслоенные друг на друга бумажные платки к расхераченному носу и держу голову запрокинутой, чтобы окончательно остановить кровотечение.
— Лучше тебе здесь не появляться. Хотя бы какое-то время, — выдает Вика-Лус серьезным строгим тоном. — Этот урод наверняка тебя запомнил. Он вернется, чтобы взять реванш. Но вернется не один…
— Очень удобная для тебя отмазка, да? — гундося, пытаюсь усмехнуться, но простреливающая боль разом сбивает настрой.
— Ты дурак? — останавливается на секунду, укоризненно цокая. — Я же говорю, он сын одного из самых влиятельных прокуроров. Ему ничего не сделают, даже если… они с дружками убьют тебя.
— Ой, ли? Боишься за меня? Уже влюбилась, Миньон?
Смеется.
У неё, мать твою, охуенная улыбка. Выбивает страйк. Нежная, красивая. Я же ни разу не видел её до сегодняшнего дня.
— Влюбилась? Хорошенько же тебя приложили, Диего, — перебирается к рассеченной брови, продолжая посмеиваться надо мной. — Ты, конечно, мальчик смазливый, но не в моем вкусе. Мне нравятся побрутальнее и помясистее. К тому же… у меня парень есть.
Знатно заливает. Хмыкаю скептически.
Но грудак всё равно неконтролируемо царапает.
— Можно? — оба поворачиваемся на робкий голос, раздающийся с порога.
Девушка, которую я успел спасти от изнасилования, по роковой случайности оказалась той самой официанткой, у которой я пытался узнать информацию о Вике несколько недель назад.
Она подходит ближе, и я цепляю бейджик глазами. Ольга. Точно.
— Я хотела поблагодарить… — у неё затравленный испуганный взгляд. А при виде моей бесподобной физиономии к этой смеси примешивается еще и вина. — Спасибо большое. Если бы не ты…
Дальше всё происходит стремительно. Лус успевает отойти, а Оля рывком кидается мне в объятия и обнимает в диком отчаянии. Всхлипывает жалостливо:
— Спасибо, что не оставил. Ты меня спас…
— Всё в порядке, — слегка морщусь, но обнимаю в ответ, выказывая поддержку.
Сложно представить, что она пережила.
Меня самого люто накрыло, когда я увидел ту сцену: полураздетую девочку с зажатым ртом и гондона, который уже доставал член из штанов. Согласием второй стороны и не пахло.
Насилие с детства для меня какой-то особенный триггер. Тормоза отключаются, если в моем присутствии ущемляют слабых.
Я кинулся на отморозка, отточенным ударом отлепляя от блондинки. И пока помогал ей одеться, тот напал на меня из темноты, оглушив куском найденной у стены арматуры. Дальше красная пелена. Помню только, как оттаскивали от него. Несколько парней разом, а я всё бил и бил ублюдка, превращая лицо в месиво.
— Я теперь твоя должница, — шепчет Оля проникновенно и отстраняется, преданно заглядывая в глаза.
О-о-о… я уже видел этот однозначный посыл.
— Давай ты договоришься с ним потом, как и когда будешь отдавать долги. Мне надо обработать раны до конца, — хлестко напоминает о своём присутствии Лус.
— Ты мой герой, — блондинка целует меня в здоровую щеку и, напоследок укусив Вику недоброжелательностью во взгляде, медленно покидает раздевалку.
— Я не врач, поэтому на мои усилия не особо рассчитывай, у тебя запросто может быть заражение, учитывая, что удар наносился ржавым металлом. Лучше поезжай в больницу… герой.
То, каким недовольным едким тоном она копирует коллегу, заставляет меня расхохотаться, забыв об искалеченном лице.
— Не ревнуй, ну, — фыркает на мою шпильку и вновь берется за обеззараживание кожи.
— Ты герой, безусловно. Но точно не местный. Иначе хотя бы немного был бы наслышан об этом психе. Оля далеко не первая девочка на его счету… и не последняя. После избиения он пару-тройку недель будет восстанавливаться, еле дышал, когда скорая увозила. Но потом… не приходи, правда. Я уже попросила администратора, чтобы с камер наблюдения стерли эпизоды, где ты выходишь на задний двор. Иначе съемку используют и найдут тебя. Ребята здесь хорошие, но они тоже бессильны перед возможностями прокурора.
— Пока он восстановится, меня здесь уже не будет. Я вернусь в Москву.
— Тем лучше для тебя.
Ага, а то ты не в курсе, что я «не местный» и к сентябрю должен уехать.
— Зачем ты здесь работаешь? — сиплю, стоит нашему молчанию затянуться. — Вам же даже не обеспечивают должной безопасности.
— Странный вопрос. Зачем люди работают? Ради денег. А безопасность нигде не обеспечивают. Но ты же помнишь, что я
