Развод. Во власти предателя (СИ) - Софи Вирго
Пытаюсь говорить, как можно спокойнее и расслабленнее, но почему-то ехидный взгляд женщины с нотками осуждения выводит из себя. Хочется рявкнуть на нее, приструнить, но я понимаю, что этого лучше не делать. Все же от нее зависит жизнь и здоровье Лили и нашего будущего ребенка.
Казалось бы, прошло уже несколько часов, и у меня было время прочувствовать всю радость от этой новости, но радости нет. Во мне дикий страх, мне страшно, что малыш, которого мы так долго ждали, может не появиться на свет. Лилия должна его выносить, обязана. Это то, чего мы так долго хотели, то, к чему мы стремились. Мы не можем вот так все потерять.
Не знаю почему, но беременность для нас — это проблема. Надя была нашим чудом. Мы искренне надеялись, что у нас появится хотя бы один ребенок. Надежда была с нами каждый день, именно поэтому не сговариваясь, мы решили так назвать дочь.
Очень символично.
Я каждый день, заглядывая в Надюшкины глаза, заряжаюсь надеждой, верой и любовью. Дочка — моя отдушина, единственная радость в этой жизни. Кроме нее, никто сейчас меня так не радует.
Но сейчас я остро нуждаюсь в вере. Я буду очень рад, если у нас родится дочь, я верю, что у нас будет девочка. Не знаю, может быть, для кого-то из мужчин и принципиально рождение сына, а я буду рад дочери. Серьезно. Мне абсолютно не важен пол.
С девочкой даже интереснее. Ее можно любить, ее можно баловать, ее надо защищать. Дочка — это твоя маленькая принцесса, и ты все ради нее сделаешь. А сын это уже другое. Нет, я бы не отказалась и от него, но, если мне суждено воспитывать только дочек, ни дня об этом сожалеть не буду.
Еще бы, взрослая королевишна в себя пришла. Она ведь даже не понимает, почему все это произошло, и не поймет.
Развод, развод… не получит она его, ни за что и никогда, потому что я ее люблю, и жизнь свою связывать ни с кем, кроме нее не собираюсь. Она свет моей жизни, она мой маяк в этой кромешной темноте, она мое вдохновение и моя сила.
А любовница, любовница нужна для другого. Любовница дает мне то, что перестала давать Лиля. Мне очень жаль, что так получилось, но раз уж я могу себе ни в чем не отказывать, и закрыть потребность с другой женщиной, почему бы нет, если это спасает брак?
— Знаете, я наблюдаю Лилию Алексеевну уже довольно долго, вам прекрасно известно, сколько лет, — зачем-то уточняет женщина. — Ее психологическое состояние в норме. Я не вижу поводов вызывать психолога. Это скорее у меня вопрос к вам.
Врач говорит так, словно что-то знает, но я уверен, ей ничего не может быть известно, потому что пока Тамара Петровна спасала жизнь Лили, и жизнь нашему будущему ребенку, там явно было не до разговоров.
— Что же такого случилось, что у пациентки ни с того ни с сего случился нервный срыв? Что послужило его причиной, тем самым толчком? Почему-то мне кажется, что ее могло потрясти только что-то с вашей стороны, — хм, возможно, просто женщина уже в возрасте с солидным жизненным опытом, поэтому что-то подозревает. Но
— Тамара Петровна, вам не кажется, что это явно не ваше дело? Ваша задача спасти мою жену и моего ребенка. А психолог ей нужен, обязательно нужен. Я надеюсь, что вы обеспечите его ей, если нет, значит, я попрошу через главврача его назначить.
— Это все, что вас волнует? — не давая никакого ответа, говорит женщина, а я вижу в ее глазах: «говори, что хочешь, а я сделаю все по-своему, и мы потом посмотрим, кто из нас выиграет».
Но она ошибается, победителем выйду я. Я не шутил, если она не назначит Лиле психолога, тогда его назначит другой. Нет, дело не в том, что я хочу выставить жену психически неуравновешенной, я хочу, чтобы ей кто-то наконец-то поставил мозги на место.
— Да, пока на этом все, — коротко отвечаю и она кивает.
— Тогда позвольте я пойду, навещу свою пациентку. Вам уже, в принципе, здесь не нужно быть. Уверена, часы посещений вам озвучили, и сейчас они уже истекли, поэтому будьте так любезны, покиньте больницу, — язва старая, ведьма.
По любому сейчас с Лилькой поговорит, во врачихе включится женская солидарность, и дело труба. Не люблю врачей, которые лезут не в свое дело, очень не люблю, а эта одна из них. Не будь она лучшей в своем деле, уже бы попросил замену, а так, приходится терпеть.
Врач встает и выходит из кабинета. Иду вслед за ней и прохожу чуть дальше по коридору и жду, когда она выйдет из палаты. За огромным раскидистым фикусом меня не видно. И нет, я не прячусь, как школьник. Скорее, выжидаю.
Не могу доверять им. Хочу убедиться, что действительно успокоят и не сделают хуже. Да, это глупо, но вот такие мысли в голове. И когда через полчаса женщина с медсестрой выходит, захожу в палату.
Лиля спит. Такая красивая, безмятежная, и впервые без улыбки за долгие годы. Нахмурилась, я бы даже сказал, что лицо искажено легкой гримасой боли. Даже во сне не может расслабиться. Ну и как ее можно оставить здесь без помощи? Психолог ей жизненно необходим.
— Все будет хорошо, Лиля, я тебе обещаю, — сжимая ее ладонь, говорю жене, которая ничего не слышит. — Отдыхай, а завтра я приведу Надю. Люблю тебя родная моя.
Прощаюсь с ней на сегодня, оставляю короткий поцелуй на губах, и отправляюсь домой. К Наде.
Глава 9
Лиля
— Лилия Алексеевна, это все для вашего же блага. Не воспринимайте меня, как врага. Я здесь для того, чтобы помочь вам во всем разобраться и восстановить душевное равновесие. Мы должны с вами понять, почему вы так отреагировали, и почему произошедшее привело вас к тяжелому нервному срыву, — повторяет мне одно и то же психолог, а я смотрю на мужчину и думаю, а не засланный ли он Казачок?
Я просто не могу поверить, что врач, который должен помочь мне успокоиться, прийти в себя, наоборот, распаляет, все во мне провоцирует, заставляет впадать в истерику своими вопросами. Он не успокаивает меня, он делает только хуже.
И самое страшное в том, что я прошу его остановиться, а он не останавливается. Он давит, и давит то на
