Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна
— Я вас сейчас в окно выкину, засранцы! И не посмотрю, что здоровые стали.
Большой благотворительный вечер по сбору средств на борьбу с редкими заболеваниями проходил в Гостином дворе. Ради такого случая на несколько дней закрыли все торговые точки, занимаясь исключительно подготовкой к такому масштабному мероприятию, который должен был собрать богатейших людей страны в одном месте. Охранные боты, полицейские дроны, обновленная система пожарной безопасности — все ради того, чтобы в очередной раз собрать денег для очередного сомнительного фонда.
Услужливые роботы-помощники вместе с администраторами и волонтерами едва успевали встречать гостей, провожая их по коридорам огромного комплекса. Пока они шли, Антон лениво скользил взглядом по предметам интерьера, сохранившего свой первозданный вид лишь частично.
— Глянь, это же по твоей части, — пихнул брата в очередной раз Лиса, кивая на выставочную витрину с гипсовыми элементами декора и экстерьера Гостиного двора. Татошке не нужно было смотреть на электронное табло, высвечивающее информацию. Он и так знал, что семнадцатый-восемнадцатый век.
— А вон клад с монетками, — не успел Антон ответить Елисею на прошлое замечание, как его брат уже бежал к новой витрине. Будто никогда в музеях не бывал.
— Поразительно. В школе за учебник по истории было не посадить, а тут кувшин с монетками серебряными увидел и все. Душа в рай унеслась, — проворчала Кира, шагая под руку с мужем.
— Никогда не поздно умнеть. Слышь, Лиса, ты уже почувствовал повышение уровня своих знаний? Прокачался по русской истории от Ивана Грозного до очередных поправок в Конституцию?
Шипение Насти и Алисы заставили Марка гнусно хихикнуть, но все-таки замолчать. Пока остальные представители семьи Канарейкиных перебрасывались ядовитыми шутками с членами семьи Тасмановых, Антон дергал бабочку. Он не знал, что раздражало его больше: бесконечный шум вокруг, звуки тоскливой классической музыки или предстоящий бал. Не было ничего хуже этого мероприятия.
О, как он их ненавидел!
Когда твой отец становится большим человеком в столице, вся его семья невольно втянута в светскую жизнь. Едва они вошли в светлый просторный зал, двери которого им услужливо распахнул один из роботов, Татошка совсем загрустил. Бегающие из угла в угол официанты, а за ними разъезжающие с напитками роботы. Одна из первых музыкальных моделей андроида, стоя в красивом платье и подключенная к сети, размахивала пластиковыми конечностями, исполняя печальную песню о любви.
Ее никто не слушал. Собравшись в группы, большинство присутствующих обсуждали дела, периодически прикладывали смарт-часы со встроенными банковскими чипами к поднесенным планшетам и делали пожертвования.
На большом тонком экране высветилась цифра: сто пятьдесят миллионов рублей. Это была собранная сумма лишь за несколько часов, а ведь им предстояло провести здесь еще целую ночь.
— Там есть закуски, — объявил один из братьев Радовых, Михаил, стоило им дойти до рыжего семейства в полном составе.
— Алла такая молодец, — вздохнула Раиса Тасманова, поправляя полупрозрачную накидку на плечах. — Просто умница.
— Это я умница, потому что заключил очень выгодный контракт на поставку еды, обогнав местные кафе и рестораны, — хохотнул Елисей, довольный собой. — По самой дорогой цене им все продал. Но хотя бы ручаюсь за качество.
— Именно поэтому мы последнюю неделю умирали на кухне. Спасибо тебе, дорогой, — мрачно изрекла его жена, Алиса.
— Это миллионы, Алис.
— И мои убитые нервные клетки!
— Ничего, денежки любят страдания. Страдания — это деньги, — философски изрек Павел и потянулся уже к фужеру шампанского, но был остановлен бдительной супругой.
— Тебе нельзя, сердце. Кто тогда станет мэром? — категорично заявила Кира и пригладила юбку вечернего платья. — Можешь попить минералки. Или чай заказать.
— Чай. Прийти на бал, дабы чаю попить, — хохотнул Ярослав, посмеиваясь над другом. — Потрясающе! Кира, предложи ему еще сушки, чтоб совсем с голоду тут не умер.
— Лучше бы ты упал с того балкона, — проворчал Павел, но руку от шампанского послушно отдернул.
— Сорок лет вспоминать это будешь?
— А почему твой гадкий ребенок женился на моей дочери?
— Папа!
— Почему всегда чуть что, сразу Марк? Не можете своих сыновей кантовать?
— Завелись, — вздохнул Сергей Радов, пока остальные или смеялись, или ругались.
Как-то незаметно Антон отстал от шумного семейства. Тянуло куда-нибудь в укромное место: покурить или выпить. Поэтому перехватив бокал с шампанским, он сделал глоток, поморщившись от кисловатого привкуса, и шагнул вперед.
— Фу, на алкоголе сэкономили, — недовольно произнес, ставя бокал рядом с пышным искусственным люминесцентным цветком с 3D-анимацией.
Старая разработка. Он мигал и темнел каждый раз, когда собирался выпустить бутон алой лилии. Кажется, он назывался цветком папоротника по аналогии с известной легендой.
— Рубенчик, а ты купишь кисоньке такого андроида? — мимо прошагала пара.
Приземистый толстощекий мужчина в костюме что-то жевал и оглядывал хищным взглядом толпу, выискивая нужные контакты для будущих связей. Пиджак еле сходился в районе округлого живота и пуговицы грозили вот-вот оторваться. Рядом с ним стояла высокая красивая брюнетка. Невинным взглядом из-под ресниц она смотрела своего мужчину и кончиками пальцев гладила своего «Рубенчика» по макушке, щебеча через каждый вдох:
— Ах, как она хорошо поет… Рубенчик, а когда ты разведешься со своей козой? Хочу родить тебе наследника.
«Никогда, глупая дура», — хотел бы сказать Антон, но промолчал. У Рубена Мартиросяна было три торговых центра, два взрослых сына и множество любовниц, которых он менял стабильно раз в квартал. Все из провинциальных городков и рабочего класса, мечтающие войти в большой светский мир, полный богатства и красот. Каждая грезила сказкой о принце, но не всем удавалось подцепить хотя бы стареющего бизнесмена, жена которого давно закрыла глаза на измены мужа.
Впрочем, оно и понятно. На Мальдивах многим страдается гораздо приятнее.
Его отец всегда говорил, что брак должен быть равнозначным. Семья — это два человека, а не хозяин и обслуга. Жена — партнер. Сколько Антон себя помнил, у них в семье хоть номинальным лидером значился папа, но мать принимала решения в случае необходимости и умела без истерик отстаивать собственное мнение. Он даже не мог поверить, что когда-то у его родителей случился разлад, который они иногда вспоминали в шутку.
Несколько молодых девушек, звонко смеясь, пробежали следом, и одна из них улыбнулась. Кажется, ее звали Ангелина, и она была дочерью какого-то дипломата. Антон кивнул ей из вежливости, все еще сомневаясь в том, что опознал девушку верно. А та в ответ скромно потупила взгляд, отворачиваясь обратно к подружкам.
— Смотри-ка, кто у нас тут. Без своей семьи, одинокий птенец из гнезда вылетел.
Голос за спиной Татошки заставил его скривиться от неприязни. Обернувшись намеренно неторопливо, вскинул брови и потянул в притворном изумлении:
— Збруев, какая неожиданность. Твой папа уже сел в тюрьму или только собирает вещи? А в случае побега вас с мамой возьмет?
Геннадий Збруев в прошлом — личный помощник осужденного мэра Копейкина. Сейчас он проходил по делу как свидетель. Ему повезло больше, чем начальнику: избежал тюрьмы и предпочитал сидеть тише воды, дабы не замели за компанию. Но его сыну, Федору, это нисколько не мешало постоянно попадать в неприятности и втягивать в них других. Именно из-за спора с ним Антон так сильно вляпался, что едва не попал в опалу к отцу.
— Думаешь, если твой отец выставил свою кандидатуру, можешь изображать крутого? — ехидно потянул за его спиной один из друзей Збруева.
Имени Антон не помнил, да и плевать ему было на этих людей. Но вот нос Феденьке он бы еще разок сломал. В прошлый раз гаденыш рыдал навзрыдь и грозился судом, но дело ничем не кончилось.
