Ее святой - Хармони Уэст
Волосы у меня на затылке встают дыбом. Я осматриваю комнату и темные окна. Я одна, если не считать Куки, мурлыкающей у меня на коленях, но я чувствую, что за мной наблюдают.
Вероятно, потому что документальные сериалы о настоящих преступлениях громко повествуют о преследовании и убийстве двадцатисемилетней женщины.
Возможно, Мак права. Моя одержимость настоящими преступлениями и фильмами ужасов начинает превращать меня в параноика.
Я выключаю телевизор, ем печенье, выпиваю немного вина и заставляю себя снова сосредоточиться на сообщении Остина.
Спасибо. Ужин звучит заманчиво, если это тако.
Может быть, он пошутит о том, что нам не следует есть острую пищу, если мы хотим потом потрахаться, но все, что он присылает, — это ответ из четырех слов:
Мы можем приготовить тако.
Когда?
Завтра, если ты будешь свободна.
Я делаю скриншот разговора и отправляю его Мак, которая немедленно звонит мне.
— Эм, у тебя будет свидание завтра?
Я стискиваю зубы.
— Я ненавижу тебя за то, что ты заставила меня это сделать.
— Ты любишь меня, — нараспев произносит она. — Но какого черта ты предложила тако? Я думала, твоя цель — переспать.
— Потому что, если он окажется полным ничтожеством, по крайней мере, я получу от него тако. И если я обосрусь, пока мы трахаемся, мне больше никогда не придется его видеть.
Мак хихикает.
— Мне нравится, какая ты безумная, Браяр. Напиши ему, что ты свободна. Мне не терпится услышать все неприятные подробности.
Как только мы вешаем трубку, я делаю, как она говорит.
Я свободна. Я могу прислать тебе адрес отличного паба.
Потрясающе. Увидимся завтра.
Я все еще не могу избавиться от гнетущего чувства, что за мной наблюдают, усугубляемого тишиной, которую прерывают только мурлыканье Куки и гул верхнего света.
Я медленно встаю, Куки протестующе мяукает. Затем выключаю свет, прежде чем подкрасться к окну. Я жду, пока мои глаза привыкнут к темноте, прежде чем выглянуть наружу, осматривая свой крошечный квадратный дворик в поисках незваного гостя.
Я знаю, что никого не найду точно так же, как знаю, что никто не прячется у меня под кроватью или за занавеской в душе, но я все равно собираюсь проверить.
За исключением того, что, когда мой взгляд останавливается на стволе дуба, который отделяет мою собственность от соседской, я улавливаю какое-то движение.
Темная фигура прислоняется спиной к коре. Большая часть его тела скрыта темнотой, но я уверена, что это мужчина. Его руки скрещены? Как будто он просто… тусуется на моей территории. Наблюдает за мной.
Мое сердце останавливается.
О боже мой.
Я открываю окно и высовываю голову наружу, сердце колотится о грудную клетку.
— Эй, придурок! Это частная собственность!
Он не двигается. Хотелось бы мне разглядеть какие-нибудь черты его лица, но все, что я вижу, — это жесткую черту, спускающуюся ниже подбородка.
Что-то твердое и черное.
Маска.
Этот ублюдок разгуливает по моей собственности в маске.
— Еще сентябрь, придурок! Не Хэллоуин!
Он не сдвинулся с места, сохраняя свою непринужденную позу, как будто ему было наплевать на то, что я его заметила. Что я прекрасно понимаю, что он совершает преступление.
Из тех мужчин, которым наплевать на то, что их поймают.
Самый опасный вид.
Я практически слышу, как Мак визжит мне в ухо, чтобы я звонила в 911.
— Я вызываю полицию!
Я отползаю назад, ударяясь ногами о стол в спешке, чтобы схватить телефон, лежащий на диване. Я набираю 9–1… и подбегаю к окну, чтобы убедиться, что он все еще там, и дать им максимально точное описание человека, полностью скрытого в тени.
Но он ушел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СЕЙНТ
На этот раз я не позволяю ей сбежать после урока. Когда часы отсчитывают последние пять минут, моя сумка уже собрана. Как только профессор Растлитель отпускает нас, я оказываюсь рядом с ней, прислоняясь к трибуне и скрестив руки на груди, но она не узнает мою позу. Если бы только я надел свою маску.
— Я хотел бы узнать ваше мнение, — говорю я ей, прежде чем профессор успевает загнать ее в угол.
Голубые глаза Браяр на секунду расширяются, бегая между мной и профессором, сидящим в нескольких футах от нас, наблюдая за нашей перепалкой. Ему, наверное, также понравилось бы смотреть, как я ее трахаю.
— Э-э, конечно. Чем я могу вам помочь?
— Это по поводу книги.
Я притворяюсь, что роюсь в своей сумке, пока профессор Растлитель не вздыхает и с раздражением не поднимает свое древнее тело со стула.
— Увидимся на следующей неделе, Браяр. — он сжимает ее плечо, проходя мимо, потому что не может не прикоснуться к ней, и у меня возникает искушение вырубить его прямо здесь.
Но вместо этого я сжимаю челюсти и чуть не ломаю телефон пополам. Когда я убью его, не должно быть свидетелей ссоры между нами. Никаких зацепок, никакой связи, никакого следа, по которому можно было бы идти.
Затем я набираю пароль на своем телефоне и даю Браяр полный обзор экрана.
Она издает короткий удивленный смешок. Когда я поднимаю бровь, она спрашивает:
— Извините, ваш код доступа 0229?
— Так и есть.
— Это мой день рождения, — объясняет она. — Забавное совпадение.
Я встряхиваю телефон.
— Тогда мне будет легко запомнить. Я обязательно куплю вам что-нибудь вкусненькое.
Она ухмыляется, как будто думает, что я шучу.
— Вы могли бы разыскать для меня С. Т. Николсона и заставить его подписать мне книгу.
— Готово.
Она наклоняет голову, как будто не понимает моего чувства юмора, но чего она действительно не понимает, так это того, что для меня все это не шутка.
— Так, о чем вы хотели узнать мое мнение?
Я нажимаю на отзыв и протягиваю ей свой телефон. Удивление мелькает на ее лице, как будто она не ожидала, что я отдам его ей так охотно, но она опускает взгляд на экран и читает, бормоча некоторые слова себе под нос, одновременно осыпая собственными проклятиями, очаровательно хмуря брови.
Дойдя до конца, она закатывает глаза.
— Половина этого отзыва фактически неточна, а другая половина выглядит так, будто он намеренно неверно истолковывает намерения автора.
Я ничего не могу с собой поделать — широкая улыбка расцветает на моих губах.
— Правда?
— Он ведет себя так, словно у автора не может быть живого воображения. Что он,
