Николайо Андретти - Паркер С. Хантингтон
Ведь когда-то я была таким же ребенком.
Я подавляю желание оглядеть улицу. Где-то на этой улице находится босс этого ребенка, будь то его родитель, соседский дилер или какой-нибудь другой отморозок, считающий, что использовать детей для торговли наркотиками — это нормально.
Какая-то часть меня хочет открыть дверь и помочь парню, вытащить его из той передряги, в которую он попал. Но я этого не делаю. Вместо этого я молча сижу, пока водитель Убер отъезжает от перегруженной улицы, потому что, как и большинство вещей в жизни, это слишком сложно. Слишком много переменных и слишком много неопределенности.
Если бы я помогла ребенку, то могла бы нанести больше вреда, чем пользы. Пришли бы социальные службы, и кто знает? Может быть, я разлучила бы ребенка со старшей сестрой, которая изо всех сил пытается вытащить ее и брата из этой передряги.
А может, я разлучила бы ребенка с младшим братом или сестрой, которые еще не родились. Тогда я лишу ребенка будущего защитника, а этого я хочу меньше всего.
Эта мысль заставила меня задуматься о следующих нескольких неделях. Мой приближающийся выпускной маячит передо мной, как маяк, но вместо того, чтобы вести меня к берегу, он заставляет мой мозг плыть по течению. Чем ближе и ближе, тем более потерянной я себя чувствую.
Не поймите меня неправильно. Я знаю, куда иду. До окончания университета я найду новое место жительства, найду работу на полставки, пока буду готовиться к сдаче экзаменов. И если все пойдет хорошо, я подам документы и поступлю на ускоренную программу юридической школы Уилтон, которая позволит мне получить степень юриста за один год, а не за два.
Тем временем я буду работать с Джоном, и, в конце концов, он сделает мне предложение. Как только он сделает это, у меня будет стабильная обстановка в доме и финансовые средства, чтобы подать на опекунство над Миной. Я также буду на пути к стабильной карьере.
Таков план. Он относительно прост, и шаги вполне понятны и достаточно просты, чтобы им следовать…
Но проблема в том, что я не хочу.
Я не хочу готовиться к экзаменам.
Я не хочу получать степень доктора юриспруденции.
И уж точно не хочу выходить замуж за Джона.
Вместо этого я хочу наслаждаться своей молодостью, смаковать ее и делать то, что обычно делают люди моего возраста.
И это заставляет меня чувствовать себя такой злой, виноватой и потерянной.
Потому что я точно знаю, что люблю Мину, и я действительно хочу найти способ, чтобы мы были вместе. Но если бы я действительно этого хотела… У меня бы не было проблем с планами, верно? Я бы не сомневалась в себе каждую секунду.
Я бы не чувствовала себя так, как сейчас.
Итак, с каждой секундой, приближающей выпускной, я чувствую себя все более дезориентированной. Я вижу свое будущее все яснее и яснее, и оно выглядит таким чертовски мрачным. Мне хочется повернуть в другую сторону, сделать разворот и затеряться в море.
Потому что все, что угодно, должно быть лучше, чем работа, на которую я не хочу идти, чем брак с человеком, за которого я не хочу выходить замуж.
Вот почему, когда водитель Убер подъезжает к дому Джона, я остаюсь в машине, мои руки дрожат, а решимость трепещет. Я пытаюсь делать глубокие вдохи и выдохи, но они не помогают мне успокоиться.
Вместо этого я чувствую приближение панической атаки. Обычно, когда они случаются, я не могу их остановить. Поэтому я нахожу тихое место, где можно спрятаться, и пережидаю их, чувствуя каждое резкое сжатие сердца, борясь за каждый глоток воздуха.
А после?
Со мной просто кошмарно иметь дело.
Я вымещаю боль, разочарование и гнев на всех, кто находится рядом со мной. Я вырываюсь и жестоко обращаюсь с окружающими. Как будто боль вытесняет ту толику человечности, которая осталась во мне, и я позволяю гневу в себе подпитывать мои действия.
Я бы никому не пожелала послепанического приступа, и уж точно не должна испытывать его прямо перед входом в дом Джона, где мне нужно всегда быть на высоте. К счастью для меня, резкий стук кулака по двери машины застает меня врасплох, прежде чем паническая атака успевает разразиться.
Натянув на лицо фальшивую улыбку на случай, если это Джон, я поворачиваюсь к окну. Когда я вижу, кто это, то сразу же хмурюсь. Открыв дверь, я спрашиваю:
— Что тебе нужно?
Сосед Джона игнорирует мой вопрос, предпочитая задать свой собственный.
— Что ты здесь делаешь?
Я выхожу из машины, и как только дверь захлопывается, водитель Убер ловко уносит ноги, и мне жаль, что я не могу пойти с ним. Но в то же время я этого не делаю, потому что не хочу лишать свои жаждущие глаза возможности насладиться этим мужчиной, с которым мне предстоит встретиться сегодня вечером.
И снова я поражаюсь своей тяге к этому незнакомцу. Высокий, мускулистый мужчина одет в черную толстовку, черные джинсы и черную футболку. Все в этом мужчине, начиная от полностью черного костюма и заканчивая черными волосами и карими глазами, должно сливаться с темнотой ночи, но это не так.
По крайней мере, не для меня.
На самом деле он — все, что я вижу, все, на чем я могу сосредоточиться.
Если бы за его спиной бушевал пожар, а вокруг нас бродили голодные волки, я бы все равно не смогла оторвать от него глаз. Я ненавижу этого человека, я уверена в этом. Я ненавижу то, что он олицетворяет, — все то, что я никогда не смогу получить в жизни.
И одного этого должно быть достаточно, чтобы я возненавидела его. Отвернуться от него и не обращать внимания на тоску и вожделение, которые одолевают меня всякий раз, когда я смотрю в его сторону и замечаю его напряженные глаза и точеные черты лица. Конечно, если я могу преодолеть отвращение к близости с меткой, я смогу проложить себе путь через туманное облако похоти и выйти на другую сторону невредимой.
И все же я не могу оторваться от его очарования. Я потерялась в этом странном притяжении между нами, и, судя по его горячему взгляду, думаю, не только я одна это чувствую. Возможно, я романтизирую и преувеличиваю это влечение, потому что, благодаря бесконечной череде отметок за отметками, я уже давно не предавалась подобным чувствам.
Но та малая часть меня, которая протестует против существования моего тщеславия, желает, чтобы я испытывала эти
