Николайо Андретти - Паркер С. Хантингтон
Как по мне, бизнесмены хуже мафиози.
А у нас троих достаточно связей в городе, чтобы делать все, что захочется. В том числе и шуметь в шесть утра, хотя это не имеет значения. Декс и Джон — мои единственные соседи, находящиеся достаточно близко, чтобы слышать.
Они ни черта не скажут.
— Н-но ты…
Я прервал ее.
— Послушай, милая, — говорю я, интуитивно понимая, что это прозвище еще больше разозлит ее, хотя не уверен, почему я этого хочу. Возможно, потому что я мудак. — Ты явно не в своей тарелке. Я избавлю тебя от лишних хлопот и позволю тебе уйти, сохранив четверть своего достоинства.
Она на мгновение замирает, глядя на меня самыми зелеными глазами, которые я когда-либо видел. Она действительно красива. Я не удивлен, что она скрывается здесь, учитывая, что по соседству живет плейбой.
С телом убийцы, легкой россыпью веснушек на переносице и дерзким блеском в глазах она выглядит как эклектичная смесь между Королевой Пчел и Девушкой по соседству. Как будто она без колебаний вырвет ваше сердце и скормит его бездомному щенку, потому что он голодает, ей плохо, а вы ей не нравитесь.
А еще она похожа на типаж Декса. Да и вообще на любого мужчину, но особенно на него. Декс — тридцатилетний технологический миллионер, сделавший себя сам. Он голубая кровь, но деньги, которые он заработал, на сто процентов его собственные и являются побочным продуктом его технологического мастерства.
Декс подключил меня к домашней сети и системе наблюдения, которую невозможно отследить. Он среднестатистический парень, но абсолютное животное, когда дело доходит до женщин, быстро перебирает их, иногда даже несколько раз за день.
Я не сомневаюсь, что это одна из таких девушек, хотя по какой-то причине она ведет себя так, будто собирается задержаться здесь надолго. У меня возникает искушение разжать и скрестить руки, используя свое крепкое телосложение, чтобы отпугнуть ее, но я решил, что есть такая вещь, как излишнее запугивание. Я бы не хотел, чтобы она побежала к чертовым копам.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но через мгновение снова закрывает его, хмыкает и уходит от меня. Я стараюсь не смотреть ей вслед, но ничего не могу с собой поделать. У нее красивая задница, а у меня уже давно не было возможности заценить женщину.
Но когда я поворачиваюсь в сторону дома Декса, ее там нет.
Я поворачиваюсь назад и удивляюсь, когда вижу, как она тихо входит в дом Джона. У него нет семьи. У него нет жены. У него нет дочери. Так какого хрена она совершает свой позорный проход перед мужчиной, который почти в три раза старше ее?
И почему, блядь, это беспокоит меня?
4
Не думайте, что вы
вызываете мой гнев.
Видите ли, сердиться
можно только на тех
кого уважаешь.
Ричард М. Никсон
МИНКА РЕЙНОЛЬДС
Я хочу убить этого придурка, но время, которое потребуется для этого, равносильно уменьшению времени, проведенного с Миной. Я провожу с ней два часа по субботам в ее государственном доме милосердия.
И все.
Два часа в неделю.
Восемь часов в месяц.
Сто четыре часа в год.
Это меньше, чем средний человек спит за две недели.
Эта отрезвляющая мысль только укрепила мою решимость забрать Джона. С этими мыслями я проглатываю гневную отповедь и прокладываю себе путь мимо надоедливого соседа Джона. Только когда я миновала красные кирпичные ступени и вошла в двери из красного дерева, я позволила себе сделать успокаивающий вдох.
Закатив глаза на свой наряд, я раздеваюсь донага и беру с дивана рубашку, которую Джон надевал вчера. Я влезаю в нее, застегивая только одну пуговицу над пупком и оставляя напоказ остальные части своего тонизированного тела. Я узнала об этом его предпочтении несколько недель назад и с тех пор встречаю его в рубашках.
Я не умею приспосабливаться.
Я заказываю доставку завтрака и оплачиваю его черной картой AmEx, которую Джон подарил мне на прошлой неделе. Захлопываю дверь перед лицом курьера, когда он охает при виде меня в рубашке Джона, закатываю глаза и несу пакет на кухню.
Я раскладываю еду по тарелкам в модной столовой посуде Джона, чтобы все выглядело так, будто это я приготовила. Выбросив пустой пакет в мусорное ведро и набросав на него кучу салфеток для дополнительной маскировки, я направляюсь в его спальню с убедительной улыбкой на лице.
— Привет, соня. — Я подмигиваю ему, когда он стонет.
Я терпеливо наблюдаю, как он делает вид, что просыпается, с трудом поднимаясь с простыней. Я не могу удержаться, чтобы не сравнить Джона с его соседом-придурком, и именно так я понимаю, что сошла с ума.
Тем не менее, я отмечаю, что Джон дряблый там, где его сосед твердый, а это повсюду. Его руки, его живот, его лицо и даже его ноги. Что-то в том, что я вижу Джона, мужчину, с которым сплю по необходимости, после того, как увидела его соседа, мужчину, который меня так привлекает, что я на мгновение поглупела, так удручает.
Это заставляет меня задуматься о том, не окажусь ли я навсегда в ловушке такой жизни.
И если да, то буду ли я когда-нибудь счастлива?
И имеет ли вообще мое счастье значение в великой схеме вещей?
У меня нет ответов на эти вопросы, которые я игнорирую уже довольно давно, поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на Джоне и заставляю себя забыть о неумолимом взгляде красивого незнакомца по соседству.
Он медленно садится, разглядывая мои ноги и декольте, а затем обращает внимание на тарелку в моей руке.
— Ты снова приготовила завтрак? — спрашивает он, его голос звучит с нетерпением.
— Конечно. — Я снова сладко ухмыляюсь, надеясь, что выгляжу как мечта любого мужчины-женоненавистника — женщина, которая выглядит как ангел Victoria's Secret, готовит как Марта Стюарт и раздвигает ноги быстрее, чем женщина, работающая на углу улицы.
Ага.
Парни — это здорово, не так ли?
А Джон — король их всех.
Как и последние парни.
Так что я понесла потери и сделала ему чертов сэндвич.
Он был ужасен.
Вместо того чтобы отдать его ему, я попросила доставить "Subway". Смертельно богатый и состоящий в дальнем родстве с Ротшильдом, Джон никогда не ел "Subway" и даже не слышал о нем. Естественно, я взяла на себя ответственность и за сэндвич.
Когда я поставила поднос рядом с ним, он похлопал по кровати и сказал:
— Присоединяйся ко мне.
Бросив на
