Удержи меня - Мишель Хёрд
Честно говоря, ее жизнь казалась такой поверхностной. Потом я узнал, что она любит фотографировать и сама проявляет их. Она обожает запоем смотреть Теорию большого взрыва и Как я встретил вашу маму. Она не считает калории, которые кладет в рот.
Она человек.
Это чертовски освежает.
Несмотря на то, что пентхаус обставлен дорогой мебелью и декорирован со вкусом, пакеты с недоеденными закусками, лежащие повсюду, создают ощущение домашнего уюта.
Я задернул шторы, но через световые люки в высоком потолке все еще проникает много естественного света.
Когда она спустилась вниз, одетая в футболку с пятном от шоколада и шорты, которые так плотно облегали ее пухлую попку, меня захлестнула волна влечения, которую я не испытывал уже давно.
Платье и туфли на каблуках, которые она надела на ланч, не произвели на меня никакого впечатления. Но, черт возьми, эти шорты…
Я достаю свои костюмы из чехлов для одежды и вешаю их в шкаф. Открыв спортивную сумку, я достаю оружие и, взяв два пистолета, прячу один под матрас, а другой на шкафчике в ванной комнате.
Я хватаю спортивную сумку и, выйдя из комнаты для гостей, спускаюсь вниз и стратегически прячу оружие в гостиной и кухне, одновременно запоминая планировку пентхауса.
Не желая наступать Камилле на пятки, я возвращаюсь на второй этаж и стучусь в дверь.
— Да?
Я открываю дверь настежь.
— Мне нужно спрятать оружие здесь, и в твоей спальне.
Она мгновение моргает, глядя на меня.
— Что? — На ее лбу появляется морщинка. — Неважно. — Она обводит рукой комнату, затем продолжает вставлять в рамку фотографию уличного музыканта, сделанную ею в четверг вечером.
Я кладу Mаgnum на шкафчик со всеми ее припасами.
— Если ты найдешь оружие где-нибудь в квартире, просто не обращай на него внимания.
Черты ее лица напрягаются, но вместо того, чтобы спорить, она кивает и продолжает свою работу.
В моей груди поселяется тревожное чувство, и я бросаю взгляд на ее лицо.
Она несчастна.
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.
— Я сделаю все возможное, чтобы не путаться у тебя под ногами.
Ее пальцы перестают возиться с рамкой, и на мгновение она просто смотрит на свой стол, затем говорит:
— Все это так неожиданно. — Оглядываясь через плечо, мы встречаемся взглядами. — Я понимаю, что мой отец нанял тебя, но мне будет легче, если узнаю тебя получше. Сейчас в моем личном пространстве чужой мужчина, и это действительно тревожит.
Я уважаю ее честность и жестом указываю на дверь.
— Было бы неплохо выпить кофе, пока я расскажу тебе о себе.
На ее лице мелькает удивление, и она быстро встает со своего рабочего стула. Когда я иду за ней по коридору, то бросаю взгляд на фотографии, занимающие всю стену коридора, с которой открывается вид на открытое пространство гостиной и кухни внизу.
— Ты все это сделала?
— Да. Это то, чем я люблю заниматься в свободное время.
Прежде чем она успевает спуститься по лестнице, я спрашиваю:
— Где в твоей спальне можно спрятать оружие?
— Только не в ящиках, — сразу же отвечает она.
Когда я захожу в ее спальню, то замечаю, что все нижнее белье пропало. Я останавливаюсь рядом с ее кроватью и спрашиваю:
— Ты не против, если у тебя под матрасом будет лежать пистолет?
— Уборщицы могут его обнаружить.
Господи, Морис ей ничего не сказал.
Я засовываю пистолет под матрас и говорю:
— Уборка отменяется до тех пор, пока у меня не будет времени провести проверку.
Разочарованное выражение застывает на ее лице, но, не сказав ни слова, она разворачивается и выходит из комнаты.
Как бы я ни хотел выполнять свою работу и не общаться с Камиллой на личном уровне, я знаю, что это невозможно.
Честно говоря, мне совершенно не по себе находиться рядом с этой женщиной, зная, что я стрелял в нее, а она понятия не имеет, кто я на самом деле.
Она, блять, с ума сойдет, если узнает, что я ассасин по профессии и человек, ответственный за пулю, которая чуть не оборвала ее жизнь.
Я иду за ней на кухню и говорю:
— Я приготовлю кофе. — Достав две чашки из буфета, я спрашиваю: — Что ты хочешь знать?
— У тебя есть семья? Они в России?
Я качаю головой.
— Я потерял свою сестру из-за рака пятнадцать лет назад, а моя мать умерла годом позже. Мой отец скончался, когда я был маленьким, и я мало что о нем помню.
В моем мире стареть — редкость. В конце концов, образ жизни настигает тебя, и охотник становится добычей.
За моими словами следует тишина, затем Камилла шепчет:
— Мне так жаль это слышать. Должно быть, это было тяжело.
Я пожимаю плечами, наблюдая, как чашка наполняется темной жидкостью.
— Такова жизнь. — Не желая показаться бессердечным ублюдком, которым я и являюсь, добавляю: — Конечно, я бы хотел, чтобы они по-прежнему были рядом, но что есть, то есть. Я двигаюсь дальше.
Наступает неловкое молчание, прежде чем она прочищает горло. Ее тон полон сострадания, когда она спрашивает:
— У тебя есть друзья?
Я ставлю кофе перед ней, мои глаза встречаются с ее.
— У меня есть один друг.
Она с облегчением поднимает чашку, чтобы сделать глоток.
— Значит, ты вырос в Москве? — спрашивает она.
Я киваю.
— Пока мне не исполнилось тринадцать. Я посещал частную школу в Финляндии, а после этого провел пару лет в Швейцарии.
Камилла, кажется, расслабляется, ее зеленые глаза с интересом прикованы к моему лицу.
— Тебе нравится путешествовать?
— Через некоторое время это теряет свою привлекательность, — признаю я.
Честно говоря, я планирую уйти на пенсию в сорок пять и найти остров или хижину в лесу, где мне не придется общаться с людьми, разве что во время поездок за припасами.
Она возвращает мое внимание к разговору своим следующим вопросом.
— Сколько тебе лет?
— Тридцать восемь.
— Правда? — ахает она. — Ты выглядишь моложе. Я думала, тебе тридцать три.
Я допиваю свой кофе, затем начинаю загружать посудомоечную машину тарелками и чашками, разбросанными по столешнице.
— Ты не обязан этого делать.
Я чуть не издаю смешок, но быстро подавляю его.
— Судя по твоей спальне, ты не любительница работать по дому. Я люблю порядок, поэтому буду содержать квартиру в чистоте.
Я чувствую, как глаза Камиллы прикованы ко мне, и когда смотрю на нее, то вижу, как гнев искажает ее черты.
Она на мгновение закипает, прежде чем рявкнуть:
— Я ни о чем таком не просила. Я довольна