Подарок коллекционера - М. Джеймс
— Да, — решительно отвечаю я, слыша эхо отчаяния в своем голосе. — Я здесь по собственной воле. Я хочу выплатить долг моего отца, поэтому вы оставите мою семью в покое. У меня нет денег, поэтому я хорошо понимаю, что это значит.
— И что конкретно ты можешь предложить, Ноэль? Как видишь, у нас здесь уже полно женщин. Почему ты заслуживаешь место настолько, чтобы оно стоило того, что твой отец был мне должен? Этого очень много, — добавляет он, наклоняясь вперед, как будто доверяя мне что-то, как будто я не видела долговые расписки своими глазами.
— Я девственница, — говорю я ему прямо. Нет смысла ходить вокруг да около сейчас, не здесь, с дымом в легких, запахом и вкусом пота других мужчин в носу и на языке, звуками сосания и траха, эхом отдающимися в ушах, когда до сегодняшнего дня я никогда даже не смотрела порно видео. — Ко мне никогда не прикасались. Никогда не прикасались, кроме нескольких неуклюжих поцелуев. Сколько таких женщин у вас здесь?
Гарри прищуривает глаза.
— Девственница, да? Ну что ж. Встань на колени, милая, и дай мне посмотреть, как девственница впервые сосет член, если ты действительно имеешь в виду то, что говоришь.
Я борюсь с волной тошноты. Последнее, чего я хочу в этом гребаном мире, это опуститься на липкий пол, расстегнуть молнию на брюках этого мужчины и взять его член в рот. Я боюсь, что меня вырвет, как только он коснется моих губ, и я борюсь с позывом, зная, что это своего рода прослушивание. Возможно, он даже не доведет это до конца, но он проверяет меня. Если я сейчас потерплю неудачу, все кончено.
Я чувствую на себе взгляд высокого мужчины, когда начинаю опускаться на колени, чувствую его ревность, то, как сильно он хочет, чтобы я преклоняла колени перед ним, а не перед его боссом. Это странная сила, но это не та, которую я когда-либо хотела. Мне не становится легче, когда я опускаюсь вниз, нервно облизывая губы, когда мои руки опускаются на бедра Гарри, мой взгляд застывает на утолщающемся бугорке на его штанах. Я никогда раньше не видела член, если не считать того, что мельком увидела сегодня вечером, и меня захлестывает тошнотворная волна страха.
Мои колени еще даже не коснулись пола, когда он смеется, хватает меня за плечо и поднимает на ноги.
— Вставай, маленькая леди, — говорит он между приступами хохота, оскалив зубы и глядя на меня сверху вниз. — С твоей красотой и таким послушанием у меня есть для тебя применение получше, чем отсасывать у меня на глазах у кучки потных грубиянов. Давай пошли, милая.
Его рука продолжает сжимать мое предплечье, когда он ведет меня вокруг стола, головы поворачиваются, чтобы проследить за нашим путем, пока Гарри ведет меня к двери в задней части комнаты. Я слышу несколько свистов, свистящих возгласов и разочарованных стонов о том, что я ухожу, но у меня слишком кружится голова и я потрясена, чтобы запомнить многое из этого. Я чувствую, что у меня какой-то эмоциональный удар от того, что только что произошло, я смирилась и приготовилась к тому, что меня унизят и используют только для того, чтобы прервать это.
Комната, в которую он меня приводит, практически пуста, за исключением стола, стульев и нескольких ящиков, освещенных единственной лампочкой. Гарри резко поворачивает меня, дергая молнию на спине моего платья. Я ахаю, когда он небрежно раздевает меня, не прикасаясь ко мне, кроме руки, которая держит меня неподвижно и снимает с меня одежду. Мой лифчик снят, а трусики сдернуты вниз, прежде чем я успеваю по-настоящему привыкнуть к происходящему. Не успеваю я опомниться, как уже стою голая посреди комнаты, впервые полностью обнаженная перед мужчиной, и дрожу.
Гарри отпускает меня, по-видимому, понимая, что я все равно слишком шокирована, чтобы бежать. Он кружит вокруг меня, ущипнув несуществующий жир на моей талии, бедрах и ляжках достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Он обхватывает ладонями мои маленькие груди, пощипывая соски, ощущение странное и вызывает у меня отвращение.
— Идеально, — бормочет он. — Кроме этого. — Он проводит пальцами по завиткам моих лобковых волос, поглаживая переднюю часть моей киски так, что мое лицо вспыхивает. — Это надо убрать, но это достаточно просто. Ты восхитительна. Идеально подходишь для того, что мне нужно, и ты с лихвой оплатишь долг твоего отца, а теперь и твоего брата. Мне просто нужно еще немного доказательств.
Он подходит к двери и открывает ее, высовывая голову.
— Руфус! Ты мне нужен.
Мгновение спустя входит рыжеволосый мужчина в джинсах и рубашке с закатанными рукавами, волосы зачесаны назад, закрывая лицо.
— Что тебе нужно, Гарри?
Гарри бросает на меня взгляд.
— Руфус раньше был врачом, пока не попал в какую-то неприятность. Теперь он подлатывает моих ребят и время от времени оказывает кое-какие особые услуги. — Он снова берет меня за руку, направляя к столу. — Запрыгивай сюда, маленькая леди. Руфус собирается провести краткий осмотр.
Комната плывет перед глазами, кровь приливает к лицу, щеки пылают, а слезы щиплют глаза. Я чувствую себя более пристыженной и униженной, чем могла себе представить. Обслуживать людей снаружи было бы лучше, чем это, но сейчас выхода нет. "За пенни, за фунт", повторяю я про себя, присаживаясь на край стола, смаргивая слезы и раздвигая ноги в соответствии с инструкциями Гарри.
— Она утверждает, что она девственница, — говорит Гарри. — Проверь, не лжет ли она, а также ее общее состояние здоровья.
Руфус подходит ко мне, его горячее дыхание касается моей кожи, когда он поднимает мои веки, изучая мои глаза, и открывает мой рот, чтобы посмотреть на мои зубы. Он не торопится, осматривая каждый дюйм моей обнаженной кожи, поглаживая ладонями мою грудь, и я вижу, как он напрягается в штанах, когда опускается на колени между моих ног, грубо раздвигая меня пальцами. Моим единственным утешением является то, что я совершенно уверена, что Гарри не собирается отдавать меня ему.
— Здесь нет ничего, что могло бы это доказать, никаких барьеров, — ворчит Руфус. — Но она чертовски крепкая. Никаких признаков проникновения, болезни или чего-то подобного. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что она говорит правду. У многих девственниц больше нет никаких физических признаков.
Гарри ворчит.
— Ты бы поставил на это свою жизнь?
В глазах Руфуса появляется намек на тревогу, и он поднимает взгляд на меня.
— Я клянусь, — настаиваю я, глядя прямо на Гарри. — Я никогда не делала ничего, кроме пары поцелуев. Я бы не пришла сюда сегодня вечером, если бы не думала, что смогу подтвердить это.
Гарри ворчит.
— Хорошо. — Он жестом велит Руфусу встать. — Руки прочь от товара.
От разочарования на лице Руфуса у меня сводит живот,
