Главное - выжить. Путь домой - Кэтрин Трейси
Делаю свои дела, мою руки и возвращаюсь в комнату. Сажусь на кровать и снова осматриваюсь. Очень мрачное помещение, темные стены, на потолке висит одинокая лампочка. Ощущение, что я в тюрьме. И что, ко мне сюда будут приходить люди и насиловать? А почему тогда у тех девушек была общая комната?
Кто-то открывает дверь…
Заходит женщина, которая встречала нас внизу, и мужчина с подносом в руках, ставит его на табурет и уходит. Женщина стоит и смотрит на меня, в руках держит, какую-то тряпку, похожую на одежду.
— Раздевайся.
— Что? — спрашиваю я. Зачем раздеваться?
— Я не люблю повторять несколько раз, — смотрит таким взглядом, будто, как минимум, сейчас прилетит пощечина.
Ладно. Раздеться, так раздеться. Она ведь не станет меня насиловать? Встаю, снимаю кофту, джинсы и остаюсь только в трусах и бюстгальтере.
— Дальше снимай.
— Зачем? — Кажется я зря это спросила. Такое ощущение, что у неё сейчас пар из ушей пойдет.
— Я тебе, что сказала? Сейчас Гришу тогда позову, чтобы помог тебе, раз сама не можешь!
Лучше я сама. Снимаю всё остальное и кладу на кровать к остальным вещам. Стою абсолютно голая.
А вдруг здесь камеры и за мной наблюдают?
Но это становится уже не важным, потому что женщина достает телефон и фотографирует меня.
— Повернись.
Уже не задаю вопросы и разворачиваюсь сама.
— Будешь ходить пока в этом, — кидает ту тряпку на кровать и забирает мою одежду. Выходит, из комнаты и запирает её на ключ.
Смотрю, что мне принесли — сорочка в цветочек. Быстро надеваю. Она довольно закрытая и длиной ниже колен. Ну, мне так даже лучше.
Хотя без нижнего белья всё равно как-то неуютно.
Сажусь на кровать и смотрю, что мне принесли на подносе.
Каша? Очень похожа на овсянку. Овощной салат, два куска хлеба и компот.
Осторожно пробую на вкус. Есть можно, я очень голодная.
Может что-то оставить на потом? Вдруг больше не будут кормить.
Нет, съем лучше сейчас.
Съедаю всё, что есть, сажусь удобнее на кровать и начинаю размышлять.
Вот как меня угораздило попасть в такую ситуацию? Я думала такое только в кино бывает. Почему именно я? Я живу не в самом большом городе и далеко не в лучшем районе. Хотя, наверное, поэтому и взяли. У меня и взгляд, думаю, уж слишком затравленный был.
Интересно, меня ищут? Вряд ли. Когда я жила у подруги мама даже не замечала, что я не ночую дома. В институте, думаю, тоже всем пофиг, все равно отчислять собирались. На работе, скорее всего, уже уволили, так как я не выполнила работу в срок — это принцип начальницы: не справляешься — пошел вон. Остается надежда только на Надю. Но она мне не родственник, да и если пойдет в полицию, думаю скажут, что я просто загуляла, возраст такой.
Блин, тяжелая ситуация.
Ложусь на кровать, которая скрепит подо мной и смотрю на одинокую лампочку, висящую на потолке.
Интересно, что это вообще за место? Если соседнее крыло очень походило на бордель, то в этом все выглядит как-то дорого. Кроме этой комнаты, конечно. Почему меня сюда отправили? Из-за моей девственности? Видимо здесь это ценится и можно продать меня подороже какому-нибудь извращенцу. Или же в гарем, что вряд ли.
Состояние сейчас какое-то странное. Хочется просто заснуть и проснуться у себя дома, в своей комнате. Ощущение, что это всё сон, что это невозможно, не могло со мной произойти. Это же бред какой-то!
Но головой понимаешь, что это правда, я действительно сейчас нахожусь, скорее всего, за тысячи километров от дома и возможно уже завтра меня кому-то продадут. Хочется заплакать, но слез почему-то нет.
Закрываю глаза, попробую заснуть, утро вечера мудренее.
Резко распахиваю их.
А вдруг кто-то зайдет пока я сплю и что-то сделает со мной? Хотя даже если я не буду спать, вряд ли я смогу себя защитить, тем более видя какие амбалы здесь обитают.
Укрываюсь одеялом до носа, поворачиваюсь на бок и потихоньку засыпаю.
Просыпаюсь от звука открывающейся двери. Резко подскакиваю на кровати, плотнее укрываясь одеялом.
Заходит снова та женщина и мужчина с новым подносом. Ставит его на табурет, забирает прошлый и уходит.
— Иди пописай в баночку, — говорит и кидает мне её на кровать.
Кровь взяли, теперь мочу. Что еще им нужно? Беру баночку и иду в туалет. Но возле двери останавливаюсь.
— А вы здесь будете? — спрашиваю её.
— Может быть рядом с тобой постоять и баночку подержать? — с издевкой спрашивает эта грымза.
— Нет, я просто не смогу сходить, когда кто-то совсем рядом стоит, даже за дверью.
Это действительно моя вечная проблема, нужно чтобы люди были, как минимум, в соседней комнате. Уж точно не возле двери.
— Как вы мне уже надоели, новенькие, — закатывает глаза к потолку. — Я приду через 10 минут и если баночка не будет заполнена, то у тебя будут большие проблемы.
Выходит из комнаты.
Дверь не запирает. Но мне, кажется, будет очень глупо идти проверять не стоит ли кто за дверью. Даже если я выйду, то дальше первого этажа вряд ли сбегу.
После необходимых действий возвращаюсь в комнату, ставлю баночку на табурет и смотрю, что мне принесли на завтрак.
А сейчас вообще утро?
На подносе стоит каша, которая очень похожа на вчерашнюю, и компот. Странно, что здесь так мало кормят, можно ведь и товарный вид потерять, как бы грубо это не звучало.
Доедаю кашу, после этого заходит женщина и не говоря ни слова, забирает баночку. Следом за ней амбал забирает поднос. Оба уходят и теперь уже дверь точно запирают.
И что теперь?
Ложусь обратно на кровать.
Спустя, по ощущениям, часа четыре, слышу, как открывается дверь. Снова заходит мужчина с подносом, ставит на табурет, уходит.
Видимо обед. Суп, два кусочка хлеба, овощной салат, компот. Съедаю всё. Почему-то здесь у меня хороший аппетит несмотря на то, что в основном я просто лежу. Видимо стресс.
После еды решаю понаматывать круги по комнате, чтобы хоть как-то себя занять.
Спустя кругов сто сажусь обратно на кровать. Сколько еще я буду здесь находиться? Маленькое пространство начинает давить, ощущение, что скоро начнутся панические атаки с нехваткой воздуха. А ещё больше пугает неизвестность, что будет дальше?
Открывается дверь, снова амбал с подносом. Ставит его на табурет, но уходить не собирается. Стоит и смотрит на меня. Что тебе надо?
— Если ты никому
