Ты родишь мне после развода (СИ) - Мария Устинова
Сестре все-таки звоню первой.
— Как ты устроилась? — спрашивает она.
— Нормально, — отпускаю подробности. — А у тебя все нормально? Меня никто не искал?
— Твой муж звонил.
— Вадим? Что ему нужно?
— Хотел знать, у меня ты была ночью или нет. Я сказала, что да. Перезвони ему, Карин.
Я кладу трубку, но прежде, чем позвонить мужу, думаю. Вообще-то Вадим мог позвонить сам, если бы меня потерял. Телефон я не отключала, хотя нужно бы. Слышала, по ним могут установить местоположение. Не знаю, правда это или нет, и есть ли у бандитов такие возможности. Но Вадим мне не звонил, значит, хотел не сколько со мной говорить, сколько узнать, где я провела ночь.
Ревнует?
Или проверяет, куда сбежал его кухонный комбайн — не к другому ли мужику?
Все-таки я набираю телефон. Гудки идут долго, словно он не слышит телефон. Спит?
— Алло, — неожиданно Вадим берет трубку. — Тебя где носило всю ночь?
— Я же сказала, что иду к сестре. А в чем дело?
Я настораживаюсь, потому что он раздраженный и настроен недоверчиво, хотя я вроде как не давала острых поводов.
— А почему тогда тебя мужики звонят и спрашивают? Ты где их нахватала?
— Какие мужики? — пугаюсь я, но Вадим словно не слышит холода в голосе.
— Понятия не имею! — он злится. — С утра звонили, спрашивали, где ты! Находишься дома или нет!
Я немею от ужаса. Это же, наверное, Яров… Или его люди. Я лихорадочно думаю, что этот дурак мог им сказать.
— Это из «Амелии» наверное… — бормочу я, чтобы Вадим отстал.
— Из «Амелии» потом звонили! Это не они. А какой-то мужик!
Больше всего его возмущал факт мужского пола звонившего, а не то, что у жены проблемы и она прячется по знакомым. Но на него бесполезно злиться. На дураков, как известно, не обижаются.
— Что ты ответил?
— Что понятия не имею, где тебя носит! — обиженно говорит он. — Ты когда вернешься?
— Я уеду на пару дней, — говорю я. — Не говори, что я была у сестры! Не говори, ясно?
Я злюсь, что Вадим может подставить сестру случайно или по недомыслию. А то и специально, от обиды, что ушла. Полагаться на него абсолютно нельзя.
— Делать мне больше нечего! С твоими мужиками разговаривать! Чтобы больше такого не было! — он обидчиво сбрасывает звонок.
Этого еще не хватало.
Лихорадочно думаю, как выкрутиться. Чем помочь Лене, если этот дурак разболтал всем желающим, куда я ушла. Зачем я вообще пошла к сестре! Сейчас я невероятно на себя злилась!
«Будь осторожна, — пишу я смс. — Боюсь, что Вадим мог рассказать, что я ночевала у тебя. Меня кто-то искал. Я в панике, может поживете где-нибудь?»
«Не волнуйся. Буду осторожна».
«Хорошо. Отключу телефон на всякий пожарный. Созвонимся завтра днем».
Я получаю утвердительный ответ и вырубаю телефон. Тревога слабее не становится, только усиливается. Хорошо, что позвонила. Теперь хотя бы знаю, что меня ищут, только не знаю, кто. Из Вадима не вытащишь. Это мог быть кто-то из «Амелии», тогда все не так страшно…
Здесь, в студии, вай-фая нет, я еще днем проверила, но можно спуститься в кафе внизу и попробовать поискать что-то в интернете о ситуации.
В крошечном кафе на первом этаже я беру стакан чаю и сажусь за столик. Включаю телефон: здесь есть интернет.
Пока загружается браузер, смотрю по сторонам.
Людей много — в основном молодежь. За витриной видно дорожку в свете фонаря, все мило и красиво. Жаль, что я никогда не поселюсь в таком доме. Это доступно только девушкам на внедорожниках или Ярову… Но не мне, и не моему мужу.
Вздохнув, отвлекаюсь от видов. Ищу что-то, связанное с ситуацией в «Амелии». В основном это сплетни, слухи в местных соцсетях, и несколько кратких заметок. Ничего значимого.
Выключаю телефон и задумчиво пью чай. Он здесь хороший — душистый, с травами. Получается, смерть в кафе осталась незамеченной, вернее, ее не связали напрямую с кафе. У нас он не успел ничего съесть или попробовать. Посидел за столиком, умер. А бокал не заметили. Или… Забрали его с собой.
Так вот в чем дело… Я гадала, почему напиток заставили отнести меня. Проще было отравить его через кухню или бар. Потому что не хотели светиться. Бокал забрали с собой, на кухне — все на месте, не придерешься. Третий столик у окна, но в углу — там достаточно уединенно. Посетители не заметили бы, пьют там что-то или нет. А записи с камер можно удалить.
Вот это да…
Я тру виски пальцами. Голова болит. Получается убийство останется нераскрытым, потому что я главный свидетель, и скрываюсь вместо того, чтобы пойти в полицию. Только мне страшно до одури. Посоветоваться бы с кем, да сестра так и не нашла к кому можно обратиться и кто хотя бы направит, куда идти.
Именно поэтому за мной охотятся бандиты — убрать ненужного свидетеля. Я имею в виду тех, кто заставил меня отнести бокал.
И Яров.
Конечно же, еще Яров. Ведь бокал предназначался ему.
С другой стороны… Доказательств у меня, кроме слов нет. Бокал тоже исчез. Нет улик. Только невнятное описание мужика, который заставил отнести коктейль. Даже непонятно, откуда он взялся в кабинете шефа и знают ли его в кафе.
Заодно решаю поискать информацию про Ярова. Поиск быстро дает информацию и через секунду я вижу угловатое лицо с тяжелым взглядом, который пялится на меня с экрана.
В нем есть изюминка, отмечаю я.
Красивый мужик.
Если бы он не отмел меня так быстро, с первого взгляда, он нравился бы мне больше. Но я простая официантка и помню, как он на меня взглянул. Словно я ничего не стою.
Пустое место, а не девушка.
Очень обидный, приземляющий с облаков взгляд.
Что ж, думаю, теперь я занимаю все его мысли.
Погружаюсь в чтение.
Бизнес. Образование какое-то непонятное. Не местный. Между строк написано: криминал и обширные связи. Он мне сразу не понравился.
Снова смотрю в его лицо. Чем же ты провинился? Кому и как помешал? Надеюсь, он никогда не ответит на эти вопросы мне лично.
Со вздохом выключаю телефон, залпом допиваю чай и поднимаюсь в неуютную студию.
Ложусь на страшный топчан и снова думаю о Ярове. Кто его знает, почему он не выходит из головы. Ну, помимо того, что я невольно пыталась его убить.
